Волжане: Поветлужье. Ветлужцы. Ветлужская Правда (сборник) - стр. 29
Впереди уже появился просвет, обычно предшествующий водной глади.
Внезапно кусты впереди зашевелились, и из-за них томной ленивой походкой выступила фигура небольшого росточка, глухо позвякивающая железом.
– О! Нежданные гости к нам пожаловали, сам Антип со своей дочуркой. Ох, да вы никак полон привели!
Голос оказался неожиданно густым по сравнению с гибкой, почти юношеской фигурой.
– Признавайся, Перун тебя одарил божественной силой, дева-воительница?
Оскалясь, воин шагнул к Радке и расставил руки в стороны, преграждая путь сгрудившейся за ней колонне.
– Не ты ли взяла на меч сего великана, славная дева? И остальных?.. Нет! Они просто испугались твоего грозного вида и сами попросились быть твоими холопами! Но где же твое оружие, пресветлая перуница?
– То гости мои, Свара, – выступил вперед Антип. – Животом своим обязан я им.
– А тя никто не спрашивал, смерд.
Бесцеремонно отстранив Радку и Антипа, воин в короткой кольчужке и шлеме с острым верхом и ниспадающей бармицей ступил в сторону Николая.
Степаныч был действительно здоров по сравнению со своими спутниками.
Высокий, под сто девяносто сантиметров, с круглым лицом, заросшим щетиной, могучими плечами и большими кулаками, испещренными шрамами и ожогами, он производил впечатление того самого отпугнутого выстрелами медведя.
Недаром Иван оставил его тогда присматривать за детьми: с таким богатырем им было явно спокойнее. Как рассказывал сам Николай, он и подался в кузнецы, чувствуя, что есть у него силы справиться с молотом и железом.
Сейчас же он растерянно моргал глазами, осознавая, что с приближением этого смуглолицего остроносого воина, поигрывающего рукой на оголовье меча, все слова его земляков о переносе в прошлое, от которых он до этого хотел отгородиться, сбываются.
При этом Николай особо не понимал, что говорит этот человек, к говору которого он еще не привык. Если Антип и Рада еще как-то старались подыскивать нужные слова, когда видели, что спутники с тоской вслушиваются в их речь, то воин говорил как привык, по незнанию не делая поправки, что его могут не понять.
Да и вел он себя как полноправный хозяин, сразу подойдя и начав ощупывать его рельефные мускулы. Хорошо еще, что в зубы не заглянул. Николай брезгливо стряхнул его руку и отодвинулся на шаг.
– Ох, добрый работник будет. Гривну дам… Нет, сорока кун хватит. Как, воительница? Вместо бронзового серебряный венчик носить будешь, а как поневу оденешь – за себя возьму. А откажешься отдавать, так сам охолоплю такого медведя, – продолжал воин, наматывая круги вокруг стоящего столбом Николая.
– Сказывал я тебе, что гостями они пришли в весь нашу. Окстись, Свара! – вскинулся Антип.
– Отведи ты их ко мне на двор дружинный, смерд, я найду им работу, – наконец повернулся к охотнику тот, не обращая никакого внимания на его слова.
Поняв, что пропускает самое интересное, Иван влез между Николаем и Сварой, ощутимо подтолкнув последнего в плечо. Не успела ярость перекосить лицо новоявленного хозяина, как егерь слегка поклонился тому.
– Исполать тебе, славный воин, – употребил он недавно узнанное от Антипа словечко. – У нас говорят, что «не запрягши, не погоняют». А ты уже место нам определил? Своей волей мы пришли, как гости, – подчеркнул он еще раз сказанное прежде охотником. – В полон ты нас не забрал, так что мы еще разберемся, кто кого охолопит.