Волшебные сказки - стр. 17
– Чего ты видишь, сынок? – испуганно спросила Наталья Николаевна.
– Как ты манипулируешь своей мамой, моей бабушкой, – ответил Серёжа. – Так что, дорогие родители, давайте обойдёмся без… вот этих ваших истерик. Я даю вам то, что хотите вы, а вы, взамен, позволяете мне пользоваться своим привилегированным положением. Договорились? – родители молча посмотрели друг на друга. – Ну, говорите, чего вы там от меня хотите? Кем, по-вашему, я должен быть? В какие вы там игры не наигрались? Чего не дополучили, по причине той, что сами осмысливали чью-то жизнь? Говорите, не стесняйтесь. А главное, не бойтесь за меня. Позже я отыграюсь на своих детях. И они заплатят мне сполна за все ваши фантазии. Сполна! А моё поведение нынешнее можете рассматривать как нечто, что также доставляет мне радость в моей бессмысленной жизни.
– Ой, сынок, – Наталья Николаевна даже застеснялась, – ты так смело называешь вещи своими именами, что мне даже как-то неловко делается.
– Всё нормально, Наташа, – вмешался Александр Николаевич, – ребёнок всё правильно понял. Значит так…
Глава пятая
Часа два родители взахлёб, перебивая друг друга, восторженно рассказывали Серёже, кем они хотели бы, чтобы он стал. Серёжа внимательно слушал, а когда родители закончили, он спросил:
– Это всё?
– Всё, – в один голос ответили родители.
– Замечательно, – ответил Серёжа, – ну что же… Задачи поставлены серьёзные и… Вижу, что в своё время ваши родители очень серьёзно заставили и вас поработать над своими мечтами и фантазиями.
– Справишься ли, сынок? – спросила Наталья Николаевна.
– Постараюсь, – ответил Серёжа.
«Но будут жертвы, – про себя подумал он. – Возможно, даже большие жертвы и, возможно, даже людские. А как же обойтись без людских жертв, когда вынужден жить без смысла? Люди, которые будут иметь со мной, человеком бессмысленным, но ищущим радости в этой своей бессмысленности, какие-либо дела, безусловно очень рискуют. Им, когда они будут иметь со мной какие-нибудь дела, надо быть очень осторожными и предельно внимательными.»
– Это не ответ, – строго заметил Александр Сергеевич, – нам нужно точно знать. Как-никак, а… речь о нашем смысле жизни.
– Но учтите, у меня могут быть срывы, – предупредил Серёжа. – Осмысливать чужую жизнь психологически очень трудно. Можно и надорваться. Будете ли вы прощать мне эти мои срывы?
– Смотря что ты называешь срывами, – сказал Александр Сергеевич.
Серёжа криво усмехнулся.
– Хм… Что я называю срывами? – задумчиво произнёс он. – Да многое что. Сейчас разве точно угадаешь. Очень многие девушки, которых я буду совращать, дабы украсить свою бессмысленную жизнь, будут делать аборты, например. Могу пьяницей стать или извращенцем. Могу пристраститься к наркотикам. Когда живёшь чужой жизнью, случиться может всякое. От тюрьмы меня отмажете, когда я в пьяном виде или в наркотическом бреду сяду за руль автомобиля и задавлю… насмерть… какого-нибудь человека? По телевизору каждый день показывают, как спятившие с ума от бессмысленной жизни люди калечат и убивают других людей. Вряд ли я буду исключением из правил. Уж, наверное, совершу что-нибудь жуткое, что-нибудь настолько жестокое, от чего у любого нормального человека в жилах кровь застынет. Нет?
– Серёжа, возвращайся в свою комнату и ложись спать, – строго сказал Александр Сергеевич. – Считай, что никакого разговора у нас не было.