Волшебник - стр. 14
Когда все разошлись, Запольский сам подошёл к Виктору.
– Сам как думаешь, насчёт этих двоих?
Виктор оценил, что вожатый избрал максимально нейтральную форму, и кивнул в ответ.
– Арсений Григорьевич, конечно, они не планировали ничего взять. Хотели просто нагадить и уйти. И меня полностью устроит, если эти трое просто будут обходить меня сотой дорогой.
– Трое? – лицо вожатого вполне правдоподобно изобразило удивление.
– Трое, Арсений Григорьевич, трое. И я уверен, что вы прекрасно знаете, кто этот третий, поскольку именно он является организатором и вдохновителем. И ещё я думаю, что от этих троих ещё будут проблемы.
Вечером показывали «Белое Солнце Пустыни» с бессмертным Суховым, харизматичным таможенником Верещагиным и придурковатым Петрухой.
Классика советского кино, воспроизводимое с плохой копии и на полуубитом проекторе, не впечатляла совсем, и Виктор с лёгкой тоской вспомнил свой компьютер с сорокадюймовым монитором «4К» и мощной видеокартой. До подобных чудес в этом мире ещё лет пятьдесят, как минимум и то при прочих сопутствующих факторах.
Фильм ещё не прошёл по кинотеатрам СССР, для подавляющего большинства школьников стал новинкой и по дороге в корпус все его бурно обсуждали, размахивая руками.
Виктор проснулся от того, что в окно кто-то царапался, пытаясь открыть и подковыривая чем-то вроде отвёртки.
Беззвучно встав, он аккуратно повернул шпингалет и дал возможность юному взломщику открыть створку, после чего коротко ударил в лицо кулаком, закрыл окно, и отправился досыпать.
Утром проснулся, как и привык, в шесть утра, и, надев спортивный костюм, побежал на тренировку. В такую рань в лагере было по-особенному тихо, и, пользуясь тем, что зрителей нет, Виктор прошёл длинное ката, хорошо нагрузив организм, смыл пот под душем и вернулся к себе во вполне умиротворённом состоянии.
Общий подъём играли в семь тридцать, сгоняли всех на зарядку, после чего вели на завтрак в столовую. После завтрака наступала основная пионерская суета: работали кружки, рисовались газеты, разучивались песни и речёвки.
Виктору, как художнику отряда, полагались краски, тушь, ватман и рабочее место в вожатской, но гораздо лучше был вариант рисовать газету в Ленинской комнате, которая являлась своеобразной кают-компанией для актива лагеря. Там стоял телевизор, радио, и кипела общественная жизнь. Взрослые часто помогали малышам нарисовать что-то сложное, а малыши таскали с кухни компот и яблоки из заброшенного сада, что находился рядом с лагерем. Большинство обитателей лагеря знали друг друга, уже не в первый раз отдыхая в «Икаре», но и Виктор хорошо вписался в коллектив, особенно когда вполне профессионально изобразил в стенгазете красноармейца Сухова в компании пионеров у костра. Изобразил в карандаше, но девчонки из пятого отряда быстро раскрасили картинку акварелью, и газета у малышей-восьмилеток получилась просто на загляденье.
Для отрядной газеты Виктор решил изобразить истребитель на вираже, и уже начал размечать рисунок быстрыми штрихами, как чертыхнулся и, взяв ластик, стёр нарисованное. Су-27, ещё только рождался в чертежах, и сейчас его изображение на стенгазете в пионерском лагере явно не ко времени. Вместо двадцать седьмого Виктор нарисовал двадцать первый на фоне синего неба с инверсионным следом, а вверху вывел название отряда – «Орлёнок».