Волшебная флейта - стр. 6

– Это почему же? – удивился я.

– Потому что я тебя никогда не оставлю, мы будем жить вместе, душа в душу, как сиамские близнецы.

– Вот оно что?! – воскликнул я озабоченно. – Неужели я всегда буду ощущать ваше присутствие рядом, даже в то время, когда мне захочется побыть одному.

– Но почему же, – сказал красавчик, – я понимаю, что иногда человеку просто необходимо побыть в одиночестве. Я никакой-нибудь там нахал, а весьма благовоспитанная личность, можно сказать, виртуоз в искусстве обхождения. Я всегда тонко чувствую возникающие ситуации в человеческом общении и воспринимаю все нюансы настроения людей. Поэтому я всегда буду с тобой очень ненавязчивым, или как принято говорить в свете, деликатным. Поэтому с твоего разрешения я удаляюсь, но если тебя приспичит и тебе захочется меня увидеть или пообщаться, то стукни своим посохом четыре раза о землю, и я предстану перед тобой.

С этими словами красавчик исчез. С ним также исчезли и залитая вечерним светом комната, и окно, и всё, что было в поле моего зрения. Меня опять окутал беспросветный мрак.

Ты представить себе не можешь, что я испытал в это мгновение, оставшись наедине с собой в кромешной темноте. Это происходило вчера, поэтому я вчера тебе ничего не сказал, а сегодня он снова появился.

После этого видения я весь вчерашний день пребывал в большом замешательстве. Если бы это мне приснилось, я бы просто посмеялся, но сны мне перестали сниться уже пятнадцать лет назад. Всё это время меня окружала тьма. И вдруг такая яркая вспышка света, да, к тому же ещё, такого необычного, который принял якобы образ моего идеального подобия. Я не знал, что об этом подумать. Мне захотелось с кем-нибудь поделиться своими мыслями. Я взял в прихожей свою трость и отправился к моему знакомому учителю, который преподавал одновременно физику, химию и математику в средней школе, расположенной неподалеку на нашей улицы.

Выйдя из подъезда, я ощутил кожей приятное прохладное дуновение вечернего ветерка. Окрестности вокруг моего дома я знал наизусть. Каждый камешек, излучина или тротуарная бровка были мне знакомы. Я мог ориентироваться здесь, как в своей собственной квартире, или как ещё говорят зрячие: с закрытыми глазами.

Я думаю, что потеря ориентации в пространстве для лётчика – самая опасная беда, но для слепого – не очень, всё же нас, слепых, плотно удерживает на плоскости земное притяжение, и мы можем, соприкасаясь с чем-либо, быстро определить своё местонахождение. Главное для слепых – иметь представление о границах мира, предполагать, через сколько шагов в этом или в том направлении мы можем налететь на столб или врезаться в стену. Точная картина окрестностей моего дома чётко запечатлена в моей памяти.

Пройдя мимо фасада гостиницы «Интурист», я вошёл в дворик, взятый в каре многоквартирными домами, и вышел на улицу, где стояла средняя школа. Занятий в ней уже не было, но мой знакомый учитель всегда засиживался в своём кабинете дотемна. Это я знал. Он всё время отдавался своей исследовательской работе.

Войдя в вестибюль школы, я спросил у сторожа:

– Василий Антонович у себя?

– А где ему ещё быть? – удивился сторож.По широкой лестнице я поднялся на второй этаж и приблизился к кабинету моего бывшего друга. Расположение школы я знал хорошо, так как два года назад в течение двух семестров преподавал ученикам шестых классов древнюю историю. В то время их учительница находилась в декретном отпуске. Я постучал в лабораторию физики, дверь мне отомкнул ключом Василий Антонович.