Волшебная больница - 2. Тайны королевской кошки - стр. 33

Пусть не думает, что наш «брак» изменит что-то. Если всё пойдет по плану, то и не состоится вовсе!

К тому же, я еще не простила ему пощечину. И не получила извинений.

- Такая нежная кожа… такие бархатные ушки, - хриплым голосом произнес он, - Невероятно…

Я не ожидала, что он так быстро пойдет в наступление. Морально не была готова и не сразу сообразила. А его руки, умелые и сильные, уже скользили по моему телу, забирались по ткань ночнушки и гладили, исследовали, вспоминали. Внутренняя кошка напряглась и… замурчала. Желание вспыхнуло с такой силой, что закружило голову.

Как же давно у меня не было… этого самого. Как же я истосковалась по мужской нежности и ласке!

Тщетно я пыталась напомнить себе, что с Георгом сближаться нельзя. Он – не мой мужчина, а совершенно чужой человек.

Но кошка мурлыкала под его руками и уговаривала меня на всё махнуть рукой.

Неважно, что было между нами. Важно то, что сейчас его губы касались шеи, переносились на ключицу, вызывая фонтан забытых и таких ненужных ощущений.

А потом мне в нос ударил его запах. Его личный, вперемешку с ароматом туалетной воды. Нотки мяты, шафрана и чего-то горько-сладкого, как коньяк или виски вскружили голову. Это было так неожиданно, так резко и проникновенно, что я вспыхнула и подалась вперед всем телом.

Жар опалил мои ноздри, опустился вниз тоненькой струйкой, как шпион, как хищник в поисках добычи и вспыхнул пожаром.

А я … поплыла.

Внутренняя кошка довольно мурчала, она хотела продолжения. Она не мучилась моральными вопросами, плевала на принципы. Кошка просто плыла по течению, радовалась и плавилась в руках любимого мужчины.

И я вместе с ней!

Умом вначале я еще хотела воспротивиться. Делала попытки вырваться из сладкого плена, оттолкнуть его, отпихнуть. Мои руки словно слепые коснулись его щеки, опустились на широкие плечи, зачем-то огладили их. Переместились снова вверх и зарылись в кудрявых волосах.

Каким же он был крепким. Мужественным. Сильным! Я желала его так сильно, что сводило губы. Внутри разгорался невидимый пылающий костер, из-за которого хотелось танцевать самбу. С ним. Вдвоем. И как можно быстрее…

Когда с плеч соскользнула ненужная сорочка, а руки Георга переместились на мою грудь, я не смогла сдержать стона.

Это было неправильно. Ненужно и так… сладко!

Я не заметила, в какой момент появился его хвост. В какой момент Георг настойчиво поднял меня и прижал к дубовой столешнице. Я смотрела в его темные, ставшие черными от желания глаза, и понимала, что падаю безвозвратно.

Чувственное удовольствие стало для меня всем: смыслом, необходимостью, нуждой.

Ничто не будет теперь прежним.

И не должно быть!

Я зарычала, на диком зверином языке дав ему понять, что готова. Что я горю и хочу скорее…

Он не стал испытывать мое терпение. Наши хвосты переплелись. А тела слились в безумном танце. Таком быстром и всепоглощающем, что каждый толчок отдавал фейерверком чувств в сердце, в животе, в мозгу. Каждый вздох – был болью. Не хотелось отвлекаться, дышать и чувствовать вне его.

Как изголодавшиеся личности мы набросились друг на друга. И наслаждались, наслаждались свободой рассвета…

Когда улетела его футболка? Куда?

Я не знала. Как и то, зачем ему отдалась.

Но думать и переживать об этом не стала.

Не сейчас. Не в эту секунду. Не в этот миг, когда мы стали одним единым целым, а наши разгоряченные тела еще живут друг в друге.