Волны над нами. Английские мини-субмарины и человекоуправляемые торпеды. 1939-1945 - стр. 31

Единственным решением, как полагал и Олавсен, было высадиться на берег и, несмотря на поздний час, искать кузнеца. Туда и отправились и Олавсен с сыном, и Бьёрни. Позже Бьёрни рассказывал остальным:

– Мы разыскивали кузнеца, но в том доме, где он жил, было много народу и мы не хотели рисковать и стучать. Но сын Олавсена знал то место, где спал сам кузнец, поэтому он взял горсть камушков и бросил их в окно. При этом мы даже могли слышать, как храпели остальные, спавшие в доме. Видимо, они видели прекрасные сны.

Мальчик хотел повторить свой бросок, взяв камушки потяжелее, но тут окно открылось и послышался сонный голос кузнеца:

– Кто там?

– Не могли бы вы выйти?

Кузнец узнал голос Олавсена-младшего и понял, что его будят среди ночи не ради пустяков. Он спокойно закрыл окно и спустился к нам вниз. Я рассказал ему, что нам нужно, и он больше ни о чем не спрашивал. Мы пошли с ним в кузницу, где он подобрал деталь нужного размера. Мы оставили его возиться там, а сами вернулись сюда.

После завершения ремонта плавание было сравнительно простым. Еще два часа Бьёрни сверлил нужные дырки и устанавливал болты, достаточные для того, чтобы держаться хоть какое-то время. Поскольку после Асен-фьорда «Артур» предполагалось затопить, делать текущий ремонт головки поршня в подобных обстоятельствах было излишним.

К семи часам все было закончено и прибрано. Перед продолжением пути нужен был хотя бы двухчасовой перерыв на сон. «Мы перекрестились, когда заводили двигатель, – писал Брюстер, – но он был в порядке. Конечно, по-другому и быть не могло».

От Хествика до Агденесса путь продолжался с уменьшенной скоростью, чтобы держаться на безопасном расстоянии от берега. Там, как они знали, находился главный командный пункт немцев, расположенный в устье Тронхеймс-фьорда. Возможно, там крылась наибольшая опасность. Прежде чем достигнуть Агденесса, нужно было немного поменять курс, чтобы обойти минное поле. Именно в этой точке пути ожидалась встреча с патрульным судном, и чариотеры спустились в потайной отсек. Они появились бы только в том случае, если бы услышали стрельбу. С ними был пулемет, а у каждого норвежца под толстым свитером был спрятан пистолет. Норвежская команда еще раз должна была пройти испытание. Дело в том, что, когда «Артур» и патрульный корабль сблизились, ветер прекратился. Внезапно настал полный штиль. Прежде чем оба корабля смогли вплотную подойти друг к другу, на воде не стало ни малейшей ряби. Более неудачной ситуации невозможно было представить. Ларсен уповал только на невнимательность немцев.

Когда «Артур» подошел ближе к траулеру, Ларсен решил сам привлечь к себе внимание дотошного «гунна», небрежно глядящего на воду. Он изобразил бурное приветствие, радостно проорав: «Гутен морген!» Немецкий офицер на палубе взглянул на него – и только. Два судна разделяли десять ярдов, обе машины были остановлены, и они скользили по прозрачной глади воды. Восемь, семь, шесть ярдов – неужели этот промежуток никогда не закроется?

Пока длилась эта вечность, на носу «Артура» стоял матрос Иоханнес Кальв со швартовом в правой руке. Рядом с немецким матросом, собирающимся принять от него швартов, стоял парнишка лет шестнадцати – семнадцати. Вдруг лицо парня приобрело удивленное выражение, он во все глаза уставился на воду, потом опять на «Артур» и обернулся, видимо, для того, чтобы сказать что-то своему товарищу. Не будучи убежденным, что это не обман зрения, и не желая выставлять себя дураком, он, прежде чем заговорить, еще раз бросил взгляд вниз. Кальв заметил его реакцию и действовал молниеносно. Когда тот уставился на воду второй раз, Кальв бросил швартов. Он пролетел по воздуху и обмотался вокруг шеи парнишки. Ситуация была спасена – по крайней мере на этот раз.