Вольная для диких - стр. 16

– Мама сказала, – бормочет Иришка, – фто ты плохой, и у меня будет новый папа.

– Так и сказала? – напрягаюсь.

– Он ходит к нам домой, – малышка опускает глазки, – они с мамой запилаются в её комнате…

Господи, Лена! Ну не при дочери же трахайся с любовниками!

– Они работают, милая, – целую девочку в макушку.

– Я не хосю длугого папу! Ты мой папа! – она всхлипывает.

– И не будет другого, милая моя, – отвлекаю кроху вкусняшкой, а сам уже в голове планирую новый суд.

Я отберу своего ребенка у вертихвостки Лены. И буду воспитывать дочь сам.

Но тут внезапно в мыслях вспыхивает вопрос, затмевая собой все остальные.

Интересно, а какой бы матерью стала Яра?

Когда мой друг уезжает на встречу с бывшей женой, мысленно посылаю ему молитву. Бывшая Дамира – настоящая сука, каких поискать.

Они встретились на одном из её кинопоказов. Завертелось, и Ленка залетела. А потом охладела и к мужу, и к дочери. Сколько раз она забывала забрать ребенка из садика – не счесть.

Дамир несся туда, забыв обо всем, а потом еще скандалил с бывшей тещёй.

Он обожает мелкую Иришку, она чудо.

Но сейчас мои мысли занимает Яра.

Стою, курю напротив огромных ростовых витрин галереи. Приобретение невыгодное совершенно, но Дам повернулся на той блондинке из прошлого. Хотя какого прошлого?

Год прошел…

Яра с каким-то патлатым общается. А потом целует его в щёку. Внутри закипает ревность. Докуриваю, не могу взгляд от этой женщины отвести.

Ярослава невероятная. Красивая, статная, гордая с мощнейшей энергетикой. И такая сладкая в постели. Член дёргается в брюках. Хлыщ сваливает, а Яра возвращается и смотрит на одно из полотен.

Та картина… девчонки из секретариата сказали, что «Ева» – лучшая картина этой выставки.

И правда… почему мне кажется, что она похожа на Яру? Пристально смотрю на полотно, но взгляд соскальзывает на женщину моей мечты. Такая задумчивая. Она прекрасна!

Да, я, может, не разбираюсь в искусстве, но в реакциях женщины что-то да понимаю. Яре было хорошо с нами. Тогда почему она такая колючая?

Иду на ресепшн.

– Девушки, – сдержанно здороваюсь.

– Ой! Андрей Алексеич! – сразу начинают кокетничать. – А вы разве не с Дамиром Богдановичем уехали?

– Я пока тут. А что за мужик был с вашим директором в галерее?

– Какой мужик? – не понимают.

А я вдруг осознаю, насколько подозрительно звучат мои вопросы. Улыбаюсь во все тридцать два.

– Сюда же нельзя пускать посторонних…, а он был прямо в галерее до открытия… – сочиняю на ходу.

– Так это Жорж Ефимов! – щебечут эти трясогузки.

– Ефимов… – цокаю языком.

И почему Яра целовала его? Внутри сильно жжет. Что ещё она делает ему, когда никто не видит? Ревность стальными зубами вгрызается, доставляя почти физическую боль.

– Это его выставка, – поясняют девушки.

– Да знаю я, – теряю терпение.

– Они друзья с Ярославой Альбертовной. Говорят, до её устройства в «Леонардо» еще были знакомы, и она привела его к Ринату, – одна девчонка особо словоохотлива.

Теперь я знаю, к кому обращаться за информацией.

– КСЮША! Ты слишком много болтаешь! – испуганно блеют остальные. – Ярослава Альбертовна не любит, когда мы сплетничаем.

– Так это правда, а не сплетня, – она гордо выпячивает свою «тройку», – друзья же, а не любовники. Их никто не видел даже держащимися за руки!

– Потому что Ярослава Альбертовна прекрасно понимает, что вокруг одни сплетники, – заявляет Настя. Та, которая прервала нас ранее в подвале.