Волки взвоют. Лисичка из убойного отдела - стр. 10

– Ну что, лисичка? Поиграем в правду или правду? – ехидно вопрошает белый пар. – Где ты училась контролировать состояние промежуточной трансформации?

*Муз с зонтиком, изображая пятачка* Кажется... Кажется, допрос начинается!

10. 11

Он что? Думает, что это какой-то суперсекретный секрет? Вовсе нет.

– Не знаю, – хмыкаю я и прикрываю глаза от всепроникающего пара. – Никогда об этом не задумывалась.

– Все дело в психике, – осведомляет меня мамин голос. – Ты мой суперсолдат, дочь, – весело хмыкает.

Становится жарко. Пальцы на руках уже отогрелись, но моё состояние стало ухудшаться. Словно я продолжаю пить и пьянеть.

– Как тебя зовут, лисичка?

– Лиссана Шияро, – отвечаю без запинки. – Кадет государственной академии...

– Дальше я знаю, – перебивает волчара. – Этот рыжий лис… как его?

– Харпер? – спрашиваю, но тут же начинаю злиться, когда прямиком в голову поступают образы. Его поцелуев с Гвид.

В ответ оборотень молчит, а я открываю глаза и нахожу сквозь пар его силуэт.

– Чем он тебя так зацепил? – продолжает оборотень откровенно издеваться. – И как ты не замечала, что происходит?

Гнев бурлит в груди.

– Какое тебе дело? – Вскидываюсь и вспарываю рукой пространство, чтобы хоть немного его разогнать и увидеть лицо волчары.

Вот только пар сгущается, а мне становится все жарче. Уже хочется выбраться отсюда, но я продолжаю лежать, задумавшись над собственной слепотой.

– Я ведь просто не знала, что парни так умеют, – отзываюсь глухо. – Четыре года красивых ухаживаний ради того, чтобы залезть под юбку другой.

– Это мы с тобой тоже проработаем, дочь, – ласково шепчет мамин голос, разгоняя неприятное чувство в груди.

Вот только оно никуда не уходит, потому что мамины слова в моих воспоминаниях не имеют веса. Харпер меня предал и это сильно сказывается на дальнейших принятиях решений.

– Он унизил меня, – говорю глухо и сглатываю тошнотворный комок в горле. – Завтра на меня будут насмешливо смотреть и шептаться за спинами.

Оборотень молча слушает и вообще прикидывается… паром. В какой-то момент мне действительно кажется, что его здесь нет.

– Самое смешное, – продолжаю я. – Мне на самом деле плевать кто и что будет говорить. Сам его поступок…

– Больно? – спрашивает оборотень.

И я хмурюсь, задумавшись. Нет, мне однозначно больно, но… насколько?

– Знаешь, что делают волки, когда попадают в похожую ситуацию?

– Воют на луну? – Усмехаюсь, вовсе не чувствуя ничего похожего на веселье.

Волчара, брякнув чем-то, открывает дверь и выпрямляется. Пар стремительно рассеивается, а он встает напротив меня, закладывая руки за спину.

– Иногда воют, но это зависит от того, насколько глубоки были чувства, – его задумчивый взгляд изучает мое лицо, а я вдруг ощущаю, как начинает разгоняться мое сердце. – Волки тренируются, пока не выгонят из своей головы все острые мысли. Тренируются до изнеможения.

Поднимаюсь с лавки и пьяно покачиваясь иду к дверному проему.

– Ты куда? – спрашивает так, словно право на то имеет.

– Свежим воздухом подышать, – шиплю в ответ, утирая влажное лицо.

Отмечаю, что когтей на пальцах нет, трогаю макушку, а там нет ушей.

И жарко. Просто безумно жарко!

Выскакиваю из душной бани, затем в коридор, а после и вовсе на улицу, едва не зашибив пожилого мужчину, который как раз заходил с улицы.

– Лисичка, – насмешливо зовет оборотень, но я не реагирую.