Волки Лозарга - стр. 36
Каждая парижанка, пусть даже она воспитывалась в монастыре, хоть раз, хоть по секрету, но обязательно слышала кое-что о Пале-Рояле. Считалось, будто это дурное место и порядочной женщине подобает ходить туда только днем, притом с вполне определенной целью: например, за покупками. С утра обывательницы и кухарки из знатных домов встречались в лавках известных торговцев съестным: у Ирмана, большого специалиста по колбасам, трюфелям, омарам, ликерам и уксусам; у Шеве, мэтра потрошеной и непотрошеной птицы и даров моря; и наконец, у Корселе, в самом лучшем магазине знаменитых галерей, где продавалось все, что душе угодно, от страсбургских или тулузских печеночных паштетов, руанской телятины, языков из Труа до итальянских болонских колбас, сосисок из Реймса и Арля, гамбургской копченой говядины, ажанского чернослива, клермонского абрикосового джема и орманского айвового варенья. В общем, там можно было найти все гастрономические чудеса Франции и Европы. В галереях было полно и других магазинов, привлекавших толпы людей: швейные мастерские, магазинчики модисток, портных, шляпников; здесь торговали кружевами, перчатками и корсетами, были и ювелирные лавки, и цветочники, и везде толпились красивые женщины, дамы всех сортов и мужчины всех рангов.
Но это был дневной Пале-Рояль. Тот, куда Фелисия привела подругу, тоже был многолюден, но совсем иначе: наступал час шикарных ресторанов, игровых залов, притонов, кафе и публичных женщин. Дома свиданий были особенно многочисленны и располагались на верхних этажах, над магазинами, чтобы их обитательницы были всем хорошо видны. Некоторые красавицы ограничивались лишь огромным декольте, другие были одеты в прозрачные туники, позволявшие лицезреть все их прелести.
В галереях основную часть публики составляли мужчины, а женщин можно было видеть лишь за окнами самых знаменитых в Париже ресторанов: «Вефура», «Вери» или «Провансальских братьев», там сверкали сотни огней, освещавших аркады.
Фелисия привычно прокладывала себе дорогу в толпе. Целью их похода было кафе «Лемблен», известное место встреч бонапартистов. Это кафе, как и весь Пале-Рояль, тоже жило двойной жизнью. Днем самые привередливые гурманы приходили туда отведать байонского шоколада, китайского чая и антильского кофе с пирожными. Но как только над городом спускалась ночь, в двери кафе стучались бывшие наполеоновские генералы, офицеры на половинном жалованье и прочие скорбевшие о днях империи. Тут уж было не до чая и шоколада! Только кофе, разбавленный солидной порцией спиртного; этот напиток, именуемый «Глория», пользовался особой популярностью среди мужчин.
Фелисия решительно распахнула дверь, окинула взглядом посетителей и, кивнув хозяину, приветствовавшему ее из-за стойки, вместе с Гортензией через зал со светлыми деревянными панелями, кое-где почерневшими от дыма трубок и сигар, прошла в заднюю комнату, где за длинным столом расположилось с десяток гостей.
Запах кофе и коньяка здесь чувствовался острее, чем в первом зале. Над дымящимися потными стаканами и чашками Гортензия увидела лица старцев и юношей, но все они, как печатью, были отмечены энергичной складкой на лбу, свидетельствовавшей о волевом характере или же о перенесенных разочарованиях.
Серые и голубые, черные и карие глаза устремились на вновь пришедших мнимых повес, и все разом поднялись с мест, явно не смутившись необычным обликом Фелисии. Тот, кто сидел в центре, по всей вероятности, самый главный здесь, поднялся тоже и сделал шаг навстречу. Худое волевое лицо, лет тридцать на вид. Его звали Бюше, это был один из вожаков движения карбонариев, приложивший немало усилий для того, чтобы оно возродилось во Франции.