Волки без границ - стр. 19

– А это Бах, наш ударник, – продолжал Коля, махнув рукой на другого музыканта. Бах, чуть младше Роберта, был лыс как коленка и носил очки в бордовой прямоугольной оправе. Он ограничился кивком головы.

– Это Катюха, моя одноклассница, которая может стать мне достойной заменой, – с этими словами Коля по-братски обнял меня за плечи. Напряжение, появившееся в присутствии старших и более опытных музыкантов, немного спало.

– Давай жри уже и пойдем репетировать, – беззлобно буркнул Бах и поспешно уточнил: – Я Коляну, если что.

После обеда мы поднялись в актовый зал. Ребята притащили из подсобки ударную установку и гитары. Бах сосредоточенно что-то настукивал на барабанах и тарелках, при этом вид у него был как у профессора, который готовится представить публике важный эксперимент. Озорные искорки в глазах братьев Дицманов погасли, теперь они оба занимались настройкой гитар, то и дело перебрасываясь замечаниями по поводу техники и акустики.

Я еще раз украдкой осмотрела членов своей потенциальной группы. Если бы не заноза по имени Руслан, возможно, я была бы не прочь с кем-нибудь из них повстречаться… Роберт был бы первым в списке претендентов – самый старший и симпатичный. Хотя это только с виду, непонятно, что он за фрукт внутри… Да, похоже у меня гормональное затмение! Я с тоской отвернулась, погрузившись в мысли о тяжелой жизни девушки, напрочь обделенной вниманием парней.

Потом Роберт подключил микрофон, и меня снова заколотило. Возможно, это – мой единственный шанс выползти из тьмы и стать известной за пределами своей квартиры… Надо собраться, вспомнить те крохи, которые я успела вынести с уроков сольфеджио и хора. Я несмело подошла к стойке микрофона, прикоснулась к ней пальцами. Железо приятно холодило руку. Я провела по головке микрофона и услышала характерный шелест в динамиках по обе стороны от сцены.

– Ну, что сбацаем для затравки? – спросил Бах, поигрывая палочками.

– Ты как, предпочитаешь иностранцев или наших? – поинтересовался Роберт. – У нас отрепетировано несколько вещей.

– Наших, наверное… – промямлила я неуверенно.

– «Машу и медведи» знаешь? «Без тебя»?

Я кивнула.

– А кто ее пел? Неужели Коля?

– Нет, – стоявший ближе всех Роберт ухмыльнулся моей остроте, хотя я как отщепенец общества боялась, что ее не поймут. – Была до него еще одна девушка. Она нас бросила.

– Давай уже заводи свою шарманку, – поторопил Бах. – У нас мало времени.

Роберт вступил на бас-гитаре, и тяжелые рифы прошили мое тело насквозь. Через несколько аккордов ритм подхватил Бах, застучав на барабанах. Сколько себя помню, мне всегда нравилась такая музыка – спокойная и одновременно гнетущая. Из всех рок-композиций я предпочитала баллады и медляки, потому что у меня вся жизнь – как одна печальная рок-баллада.

Длинный проигрыш пролетел в мгновение ока. Я крепче сжала в руках микрофон, зажмурилась и запела:

Что-то внутри,

Как у стай,

Соединяет

Нас.

Прости, прости,

С собой возьми

Глоток моих

Фраз.

Дальше шел еще один длинный проигрыш, и я приоткрыла глаза, чтобы оценить обстановку. Бах самозабвенно бил в ударные, Коля не отрывал глаз от струн гитары. Только Роберт поймал мой затравленный взгляд и ободряюще кивнул. Я немного успокоилась. В конце концов, в музыкальной школе никогда не отрицали, что у меня есть слух.