Волки Арбадона - стр. 22
К сожалению, показалось. Это была поляна с синими цветами, похожими на колокольчики.
Я устроилась на самом краю, поближе к деревьям. Мира опустилась в нескольких шагах от меня и сразу полезла за флягой. Я последовала ее примеру. Пить после долгой ходьбы хотелось зверски. Мы ведь шли, не приседая, часа три-четыре, не меньше.
А вот Фьерна не спешила садиться. Некоторое время оглядывалась по сторонам и прислушивалась. Я даже заметила, как кончики ее человеческих ушей слегка заострились и двигались в стороны.
Наконец она успокоилась и опустилась на траву рядом с нами.
– Тебе доступен частичный оборот? – поинтересовалась я, когда она тоже напилась и расслабилась, привалившись спиной к стволу сосны.
– С чего ты взяла?
Оборотницу смутил мой вопрос. У нее покраснели щеки и те самые кончики ушей, которые сейчас выглядели вполне человеческими.
– Мне показалось, ты шевелила ушами.
Я была уже не рада, что спросила, но и промолчать под ее хмурым испытующим взглядом не могла.
– Это потому, что она весса, – отозвалась Мира, которая вообще лежала с закрытыми глазами и делала вид, что дремлет.
– С чего ты взяла? – ощетинилась Фьерна.
– Богиня, одаривая своей милостью, усиливает природные способности вессы, – спокойно пояснила та, по-прежнему не открывая глаз. – Если ты умела высоко прыгать, то став вессой, сможешь еще выше. Если прекрасно плавала и надолго задерживала дыхание, то теперь преодолеешь самую широкую реку, которая прежде не давалась. Ну а если ты превращалась в волчицу только целиком, то теперь…
Мира помахала в воздухе пальцами, то ли демонстрируя что-то, то ли предоставляя нам возможность самим домыслить сказанное.
Но я подумала о другом.
– Тебе это в храме рассказали?
Несколько секунд над поляной царила тишина. Только шелест ветвей выдавал, что это не время остановилось, а мы с Фьерной замерли, ожидая ответа Мирайи.
Помолчав с полминуты, она приподнялась на локте, обвела нас растерянным взглядом и выдала:
– Не знаю.
– Как не знаешь? – удивилась я. – Не сама же ты это выдумала?
Ища поддержки, я глянула на Фьерну. Та покачала головой:
– Мне об этом ничего не известно. В Арбадоне уже давно нет ни жрецов, ни храмов…
– Но это же странно, – я по очереди посмотрела на каждую из них. – Мира, ты сказала, что память к тебе вернулась. Подумай, может, ты еще что-то знаешь о вессах?
Она сердито насупилась при этих словах.
– Нет, ничего не знаю.
– Или не хочешь нам говорить? – прищурилась Фьерна. – Выкладывай все, что тебе известно!
Мирайя вела себя странно. Будто случайно оговорилась, а теперь что-то скрывает от нас. Все, связанное с ней, было покрыто тайнами и недомолвками. Даже в рассказанной ночью истории оставались белые пятна.
– Я! Ничего! Не знаю! Понятно?! – она вскочила на ноги и замерла напротив нас.
Это было очень похоже на боевую стойку. Похоже, кое-кто собирался использовать кулаки против здравого смысла.
Я усилием воли сохранила на лице спокойное выражение.
– Понятно, – произнесла, глядя Мире в глаза.
Она вдруг сникла. Снова опустилась на траву и отпила пару глотков из фляги. Потом пояснила:
– Я правда не знаю. Память вернулась, но иногда у меня чувство, будто все эти воспоминания не мои. Порой сквозь них всплывает что-то другое. То, чего я знать не должна. А откуда оно там взялось… – Мира пожала плечами.