Волк? Но я старше - стр. 24

- Какую? Классику, рок? - Сбавив скорость и чуть ли не полностью переключив свое внимание от дороги на меня, поинтересовался Максим.

Я, указывая ему рукой на дорогу, попросила поставить что-нибудь на своей вкус.

- На мой вкус? - Посмотрев уже на дорогу, спросил почему-то радостно Максим. - Тебе интересен мой вкус в музыке?

Я кивнула, лишь бы водитель не отвлекался от дороги. Сама-то я любила мелодичную музыку, но сейчас согласилась бы и на тяжелый металл.

Максим, уже не отвлекаясь от управления машиной, включил музыку, и машина заполнилась моей любимой песней группы "Король и Шут". Я слушала, кивая в такт головой. А, когда начался припев, уже не удержалась и запела в голос:

- Я часто вижу страх в смотрящих на меня глазах.
Им суждено уснуть в моих стенах,
Застыть в моих мирах.
Но сердце от любви горит, моя душа болит.
И восковых фигур прекрасен вид -
Покой везде царит!*

Только когда начался второй куплет песни, я поняла, что и Максим пел вместе со мной.

- «КиШ» моя любимая группа, - сказал Максим.

Это было удивительно, но вкусы у нас совпадали не только в музыке. Нам обоим нравился Булгаков и именно его повесть «Роковые яйца» мы считали лучшим произведением писателя, а творчество Лермонтова мы любили больше, чем Пушкина. Максим, как и я, зачитывался Шекспиром в оригинале. И при таких схожих вкусах мы всю дорогу спорили о мелочах в творчестве разных авторов. Мне, филологу по образованию, было очень интересно слушать суждения Максима. Почти четыре часа в дороге пролетели совсем незаметно, и так как в больницу после восемнадцати часов вечера посетителей не впускали, я предложила Максиму сразу ехать на квартиру к Костику.

- Я знаю, где лежат ключи, - сказала я, - а Женя разрешила мне останавливаться у них в любое время.

Максим моих планов не одобрил:

- Ида, мы сперва поедем в больницу.

- Но уже восемь часов, нас не пустят в стационар.

- Я поговорю с дежурным врачом, - сказал Максим, останавливаясь уже возле больницы.

Дежурный врач, что меня очень удивило, не только разрешил нам посетить больного, но сам подвел нас в нужной двери. Я хотела попросить Максима не входить сразу со мной в палату, но он распахнул дверь, пропуская меня вперед, и вслед за мной прошел в палату.

Поздоровавшись с лежавшим на кровати Костиком и сидевшей возле него Женей, Максим представился, назвав себя моим женихом. И тон у него был такой, будто он бросает вызов окружающим и готов отстаивать свои слова в поединке.

- Жених? - Окинув с головы до ног любопытным взглядом Зинзагореева, спросила Женя и перевела удивленный взгляд на Костика. - Ты знал, что у Иды есть жених?

Хотела ей сказать, что я сама не знала о наличии у меня жениха. Но Максим уже не выглядел веселым и расслабленным, как в машине. Сейчас я с ним спорить не решалась, поэтому и замечаний делать не стала.

А Костик покачал головой и написал на листке бумаги, что рад моему приезду. Заглянув в этот листок, Максим проговорил:

- Мы с Идой приехали не на долго. Ида только хотела узнать новости, и ей нужно возвращаться в Мышкин. У неё работа, которую она не может потерять.

Костик перевел взгляд с Максима на меня, а потом кивнул на свою Женю, как бы говоря мне, что его невеста нуждается в помощи.

Женя и сама вспомнила о подготовке в дорогу.

Я хотела сказать ей, что все, что в моих силах, я постараюсь сделать за два выходных дня. Но Максим снова опередил меня: