Волк? Но я старше - стр. 18

- Но отчим тебя обижал? – Настойчиво переспросил он.

- Нет. Отчиму я как раз не мешала.

- В каком смысле? – Максим сделал один шаг из лифта в коридор и прищурившись посмотрел мне в глаза.

Я даже почувствовала себя на допросе. Только мне не хотелось оговаривать отчима и поэтому вместо того, чтобы намекнуть Максиму, чтобы он не лез в дела моей семьи, я ответила:

- Дядя Володя - работяга. Приходил домой с работы и просто утыкался в телевизор. А когда делал своей дочери подарки, точно такие же дарил и мне.

- Наверно, он неплохой человек? – Продолжил задавать вопросы Максим.

- Намного лучше многих. - Ответив и на этот раз, я помахала рукой Зинзагорееву и развернулась к своей квартире.

- Пока, Ида. - Донеслось мне в спину. – Надеюсь, Константин поправится.

И только после этого двери лифта закрылись.

По сравнению с мамой, мой отчим и вправду был более внимательным ко мне. Он меня не оскорблял, несколько раз даже ходил в школу на родительские собрания. Денег он мне не давал, но вместе со своей дочкой вывозил на прогулки. А однажды подарил нам почти одинаковые куклы. Его дочери было семь лет, и она от своей куклы была в восторге. А мне было четырнадцать, и в куклы я давно не играла. Но тому, что обо мне подумали, я обрадовалась больше, чем обрадовалась бы новейшему гаджету.

А потом мама и отчим обменялись репликами:

- Володь, зачем деньги на куклу для Зины потратил? Ей куклы уже не интересны.

- Девочкам всегда куколки интересны. И что Ида будет смотреть, как ее сестра играет и скучать? Пусть тоже поиграет. – В четырнадцать лет я, как и все подростки, была достаточно внимательна, чтобы понять: для отчима я не пустое место, как для родной матери. Он даже обращался ко мне по имени Ида, запомнил, что я ненавижу, когда меня называют Зиной. В общем, дядя Володя был настоящим мужиком, добрым и беззлобным. Может, если бы мне в свое время хватило смелости назвать его папой, у меня бы даже появился в его лице отец.

11. 11. Пробежка.

11. Пробежка.

Бегуньей я была никакой. Стыдно признаваться, но я не могла долго бегать, только и выглядеть на фоне Зинзагореева жалкой мне также не хотелось. И я уже десять минут пыталась хоть как-то переставлять ноги.

- Надо бегать медленнее, - заметил бодрым голосом Максим, - может, продолжим идти шагом?

- Нет-нет. Я пришла на пробежку, и буду бегать, - задыхаясь, ответила я.

И я продолжила имитировать бег. А Зинзагореев шел рядом и несколько раз поддержал меня, когда чуть не упала из-за заплетающихся ног. Девушки, бежавшие нам на встречу заглядывались на высокого и красивого Зинзагореева, но он не бросал на них даже любопытных взглядов. Все внимание Максима принадлежало мне, и мне это льстило.

- Ида, зачем тебе вообще бегать? - Неожиданно спросил Зинзагореев, когда я перешла на шаг, чтобы восстановить дыхание. – Ты же не планируешь участвовать в марафоне?

- Нет. – Даже фыркнула я от такого предположения. – Марафон, точно, не для меня. Я хочу похудеть. – Вообще-то, причина моих пробежек была очевидной.

Только Максим меня ввел в ступор следующим вопросом:

- Зачем тебе худеть?

Чтобы не быть грубой, я напомнила себе, что Зинзагореев совсем молодой парень и может, в силу своей возрастной недоразвитости, не понимать очевидных вещей. Только когда я набралась терпения для культурного ответа, я сказала: