Волк: Лихие 90-е - стр. 20
Давить эту тварь, пока не поздно. Раньше были сомнения, теперь нет, это он.
– Пальчики будут, Волк, – раздался спокойный голос. – Осторожнее с этим.
Женя не спеша вошёл, разглядывая маньяка со странной смесью любопытства и презрения на лице. Муратов начал подниматься в очередной раз. Ну и упёртый же он, эта сука.
Но Женя зарядил ему такой пинок в печень, что хватило одного удара. Маньяк замычал и свернулся калачиком, держась за бок.
– А ты прав был, Волк, – равнодушно сказал Женя. – Чуйка у тебя, что ли? Ну с этим мудаком можно только одно сделать.
Он пнул в сторону наган и занёс ногу над головой гада, будто хотел раздавить. Даша снова замычала. Надо её освободить, но ничего сделать я не успел.
Услышал топот на лестнице. У Муратова что, охрана есть?
Нет.
– Стоять, милиция! – раздался громкий окрик.
Мы остановились, стоя рядом со связанной девушкой, кучей ножей, разбросанных по полу, наганом, который лежал на виду, и избитым в кровь парнем.
* * *
– Значит, увидели, как он её тащит? – спросил усталый опер.
Капитан Лесняков устало глядел на нас, сидя за старым столом, заваленным папка с делами. Я сидел на скамейке, прислонившись спиной к плохо оштукатуренной стене в тесном прокуренном кабинете.
Лесняков достал сигарету из пачки балканской звезды. Усталый мужик с большими мешками под глазами, в гражданской одежде, в потёртой кожаной жилетке и старой рубашкой под ней, лет около сорока. Гладко выбрит и коротко пострижен.
– Да, – сказал я. – Поехали с другом в город. Увидели Дашу, потом дождь начался, вернулись, чтобы её подвести, а тут… потащил он её. Вот мы и бросились за ним.
Опер будто не слушал, а только курил. Видно, как он устал от всего и хочет домой. Но пока ещё ничего не закончилось.
Женя должен был сказать то же самое. Ну а не говорить же, что я прожил жизнь, а потом вернулся в прошлое, и уже здесь вспомнил, что будет с девушкой, и побежал её спасать. Ни к чему усложнять всё.
Главное – что Даша жива, хоть и напугана. И проживёт дальше. А маньяк попался с поличным. И главное, что меня успокаивало – я помнил, что свою первую ночь в камере в тот раз он не пережил, утром его нашли в петле.
В этот раз наверняка будет так же, но без стольких жертв.
– Ну хоть успели, мужики, – задумчиво проговорил опер и затушил сигарету о край толстой пепельницы. – А то бы худо было.
Допрос шёл до ночи, в основном допрашивал усталый Лесняков. Но всё это касалось деталей того, что случилось. Три свидетеля, Муратов не убрал все отпечатки с револьвера, а Лесняков обмолвился, что он недавно, буквально два дня назад, пытался затащить другую девушку в машину. Она вызвала милицию, но заявление писать не стала.
Они и сами уверены в том, что он хотел её убить.
Отпустили нас к полуночи, когда уже башка не варила после всех этих допросов, показаний и прочего. Я остался в узком коридорчике, сидя на неудобном откидном стульчике, и смотрел на свои отбитые руки.
Вскоре вышла Даша.
– Тебя подвезти? – спросил я.
– Нет, папа заберёт, – слабым голосом ответила она. – Он уже там, в машине, ждёт.
Даша подошла к двери, но обернулась.
– Спасибо, Макс. Если бы не ты…
– Нормально всё, – я ей улыбнулся. – Всё хорошо, а эту гадину посадят и закроют надолго.
И не только закроют. Она немного нервно улыбнулась в ответ и вышла. Пора самому ехать домой, а то дед уже разволновался наверное, хотя мне и дали ему позвонить. Только дождусь Женю, но он уже спускался. Всё ещё никак не отошедший от похмелья, но довольный, что мы успели.