Волчья ягодка. Развод без правил - стр. 17
Я поборола желание застонать и сползти под стол. Просто поняла, что это бессмысленные телодвижения. Меня достанут, отряхнут и не факт, что не засунут в терновый куст.
– Норм будет. Подольешь козлу в тарелку, гости не пострадают. Разве только шокированы будут, когда муженек твой станет похож на пикадора местами, – снова ажиатировалась Катюха. – Где-то на час его приапизм скрутит. При гостях к тебе он не полезет, но переживет немало позорно-прекрасных минут. Шалав ему тоже будет не с руки вызывать. А потом ты его пошлешь на три веселых буквы и свалишь. Там правда пару побочек есть…
Ну конечно. Точно. Как же я не догадалась. Ну не бывает у Катьки без побочек. А побочки после ее идей ужасны и катастрофичны. Например, пожар в клинике пластической хирургии, или трещина в стене драматического театра.
– Ой, да чего ты напряглась, как какающая мышь? Ну аритмия небольшая может случиться. Так у Серени твоего сердца нет, – хмыкнула ведьма. Катя на вид просто лапочка цветочек. Глазища синие в пол лица, волосы длиннющие, аж до зада, сама размером с дюймовочку, но… В ее изощренном мозгу живут такие демоны, каких не сыщешь в глубинах преисподней.
– Ты сказала парочка побочек, – обреченно вздохнула я. Хотя, почему я должна жалеть моего предателя мужа. Он то меня не пожалел?
– Нууу, в общем.
– Говори уже, – поддержала меня Надюшка, до этого молча ковыряющаяся пальцем в солонке. – Чего тянешь кота за приапизм?
– В общем, потом у Сереги, его маленький Серега с неделю маячить не будет. Там, какие-то бета блокаторы, короче я не разбираюсь. Хрен его знает почему. И это, ну, сам он не справится, когда ты его пошлешь. Передернуть не выйдет, в общем. Там именно энергия партнера должна быть. Ничего фатального, короче, – радостно закончила новоявленная Госпожа Тофано. Хотя о чем это я? Это же мне роль отравительницы отрядили.
– А если он силой меня брать полезет?
Я не хочу идти домой. В мой дом, который я создавала практически сама. Каждую деталь интерьера, каждую плитку подбирала, думая, что мы будем в нем счастливы нашей семьей, которая мне непогрешимой казалась. Оказалось, показалось. И мужа, как оказалось своего я не знала. Я боюсь. Я боюсь, что я не уйду оттуда потом. Что сварю плов, прощу предателей и снова стану марионеткой мужа. Да, я слабая, девки правы. Я просто очень устала. Мне просто хочется покоя. Но… Я так же понимаю, что жить, зная, что мой муж где-то с чужой женщиной развлекается, а потом приходит домой и тащит грязь мне, у меня тоже нет моральных сил. Я не могу так жить. И чужого ребенка воспитывать я не хочу. Точнее не так, я думала об усыновлении. Но… Смотреть на кроху и думать о том, что он производное твоего мужа и чужой женщины… Это просто нечестно по отношению ко мне, по отношению к несчастному, ни в чем неповинному малышу. Черт, что ж так сложно то все?
– Дашь ему по бубенцам. Надя, ты все узнала? – поинтересовалась Валя у Надежды, которая оторвалась наконец от солонки и достала из сумочки блокнот.
– Роддом номер три. Мальчик. Три пятьсот, рост пятьдесят четыре сантиметра. Мать – Софья Петровна Колязина. Кесарево. Узкий таз, обвитие пуповиной плода. Выпишут через три дня в четырнадцать тридцать, – отрапортовалась Надюшка. Мою грудь словно стальной обруч сжал.