Волчья тропа - стр. 4
От саженки шёл лёгкий душок, больше милый деревенскому сердцу, чем неприятный.
- Хей, пучеглазые! - я радостно скатилась по склону к самой воде, застав мальчишек врасплох.
- От такой же слышим! - обиделся Петька.
- Мы уж решили, ты струсила, - прищурился Гринька, - в прошлом-то году тёть Глаша мало не за руку тебя поймала.
- Ой-ой! Можно подумать, это она за мной гналась! Тебя ж, дурака, выручить старалась!
- И ничего и не старалась... Я, может, и сам бы утёк...
Надо сказать, мои мальчишки были хороши: Петька – высокий, статный красавец. Сестра не раз говорила, что через год-другой у него от девок отбою не будет – таких русоволосых широкоплечих богатырей ещё поискать надо. А что глуповат малость, так то в хозяйстве даже пользительно. Гринька же был приземист и крепок, но мне казался даже симпатичнее друга – ничуть не похожий на девчонку, в отличие от Петьки, он уже сейчас гордился парой волос, курчавящихся из подбородка, и напоминал бодучего бычка, из которого вскорости мог получиться как племенной бык – радость любой хозяйки, так и сытный ужин – тоже, в общем-то, неплохо. Но, как и всякий бодучий мальчишка, он не упускал возможности позадирать окружающих.
Петька по праву старшенства прекратил перебранку:
- Ша! Глаша на днях пса взяла. Я поглядел — злобный.
- Как хозяйка! - хихикнула я.
- Куда уж ему! - поддакнул Гринька.
- Злой ли нет, не так важно. Всё одно на цепи наверняка, - заключил Петька. - Но лай поднимет в любом случае.
Гринька заметно взгрустнул. Одно дело озорничать безнаказанно, совсем другое — рисковать получить реальных тумаков.
- Да вы чего? - я искренне недоумевала, чего это мальчишки поскучнели. Ну собака. Эка невидаль! Да у каждого во дворе кобель, а то и два бегают. Не бояться ж теперь из дому нос высунуть, - отломим ему краюху, погладим. Всё ж тварь живая.
- Живая — это да. А тварь — так вообще точно, - подтвердил Гринька. - Я мимо прошмыгнул, как мышка, он как зарычит!
- Так ты небось палкой в забор барабанил, вот он и дёрнулся! - рассмеялась я. - К ним же лаской надо!
- Лаской. Тьфу, девчонка, - Гринька подбоченился, стараясь выглядеть серьёзнее, явно копируя движения отца, сурового деревенского головы, провёл пока ещё хилой ладошкой сверху вниз по воздуху. - Палкой его и дёру. Забьётся в будку, даже не вякнет.
- Так, изуверы! Животину обижать не дам!
- Что, трусишь?
- Да за вас, оболтусов, волнуюсь. Ещё руку кому-нибудь оттяпает, воплей будет! С псиной я разберусь, чего уж там. Гринь, вытащишь кусок хлеба? Тебе до дома по дороге, - Гринька важно кивнул. - Кто там вообще? Сука? Кобель? Большой?
По растерянным лицам друзей я поняла, что, если страшного зверя они и видели, то очень издалека и лишь через плечо.
- Где сидит хотя бы? Будка есть у него? На цепи? - в ответ обиженное сопение. Я подозрительно прищурилась. - Вы хоть краем глаза пса этого видели?
- Слышал, - Петька угрюмо смотрел в сторону. Я вчера вечером ходил поглядеть, не обрубила ли Глаша нижние ветки у яблони. Не, только грозилась. Кто ж летом дерево калечить станет? Слышу: рычит. Да так утробно, зло... Ну я и... В общем, не стал вглядываться. Но видать здоров пёс, раз даже тявкать не бросился — кто помельче да послабее точно бы лаять стал.
- Эх вы, лазутчики[iii], - фыркнула я. - Пошли уж. Если просто мимо пройдём, ничего он нам не сделает. А повезёт, так и яблок перехватим.