Волчья тропа - стр. 34

Вот что я тогда себе говорила. Однако моя темная половина, которая хранила запертые в памяти секреты, ни на минуточку мне не поверила.

Я встала на колени, чувствуя себя как сокол с перебитым крылом. Второй рукой я пошевелить не могла. Меня трясло – то ли от страха и боли, то ли оттого, что я голышом сидела в подвале, а до зимы совсем недалеко.

Цепь на второй руке крепилась к железной скобе, и я быстро от нее избавилась. Земляной пол пропитался кровью; теплая грязь просачивалась между пальцами ног, словно я шагала по летнему мху. А потом я увидела еще кое-что и не смогла подавить желания вернуться и пнуть дохлого Мэтью в живот.

На противоположной стене висело зеркало. Этот больной ублюдок любовался собой, когда убивал во имя своего Господа! Просто так резать ему было скучно, нет, хотелось смотреть, как он кромсает меня в клочья моим же ножом!.. Я смогла рассмотреть в зеркале свою спину – изрезанную, покрытую кровью и присыпанную солью. Кровавое месиво! Я изо всех сил пнула Мэтью еще раз.

Каждый раз, когда я двигалась, соль попадала в раны. Хотелось поскорее натянуть на себя одежду и свалить отсюда, вот только потом пришлось бы кровь с рубашки неделю отстирывать. Труб я в подвале не заметила, но подозревала, то где-то в доме должна быть ванная. Я сжала в руке нож. Конечно, в глубине души я знала, что незнакомец давно ушел, и потом – если он не убил меня в подвале, какой смысл убивать наверху?

Вцепившись в нож, я вдруг поняла, что руки дрожат. Да я вся тряслась как осиновый лист и тяжело дышала. В доме было тихо. Снаружи тоже ни единого звука, лишь коровы мычали в загоне.

Я вылезла из подвала и оказалась в коридоре как раз напротив кухонного стола – голая, вся в крови. На плите стояла кастрюля с чили. В другой раз я бы его съела, а сейчас соль отбила весь аппетит.

Спину ужасно пекло. Крана в кухне не нашлось, стало быть, рядом с домом колодец или ручей. Где-то же Мэтью брал холодную воду.

Когда живешь в глуши – можешь ходить в чем угодно, и никто тебе слова не скажет. Я порадовалась, что Мэтью жил так уединенно, когда вышла на порог. Никто не кинулся наутек, завидев меня.

Солнце почти село, а я предпочла бы свалить с фермы до темноты. Лучше уж в лесу переночевать, чем провести еще секунду в этой дыре. Даже подумать страшно, какие демоны здесь обитают.

Я обошла дом вокруг и увидела загон с коровами – они уже собирались спать. Поилка для скота ничуть не хуже любой ванны. Огромное железное корыто, длинное и широкое, высотой почти мне до пояса, стояло в дальнем конце загона. Я перелезла через забор, охая, словно ребенок, который шагает босиком по гальке. На перекладинах остались кровавые потеки.

Потом я опустилась в холодную воду и не смогла сдержать крика. Любопытная корова бросилась прочь и спряталась в стаде. Плевать. Спину прям огнем жгло; жаль, что не я перерезала глотку чертовому преподобному.

Дрожащими руками я обхватила себя за плечи, борясь с болью, аккуратно смыла кровь и соль, очищая порезы. Жжение понемногу утихло, и я нырнула с головой, чтобы смыть кровь с волос. Не помню, когда я в последний раз купалась в ванной. Пустая трата времени – сколько ловушек можно поставить или дров нарубить. Пару раз в месяц быстренько окунусь в реку – и все, довольно. Однако в этой поилке я просидела намного дольше, чем надо. Когда я вылезла, мокрая и дрожащая, вода в корыте была красной. Пришлось извиниться перед коровами.