Волчья невеста - стр. 47

На поле повисла тишина. Альфы и их стаи лишь мрачно переглядывались.

— Ладно, — первым нарушил молчание Кирей. — Ты прав, Теодрик. Гнев затмил мой рассудок. Гнев и скорбь. Но свою девку я не стану убивать. Верну генералу и посмотрю, как ему такое. Только все выспрошу у нее прежде.

Теодрику было плевать. Он не людей защищать пришел. Его интересовала только Ева. Поэтому он просто кивнул и направился прочь, чувствуя сотни недовольных взглядов. Им действительно предстояло о многом поговорить. Например, зачем она согласилась на подобное? Зная, что, по сути, идет на смерть.

Дагольф догнал его у кромки леса, когда их уже не могли слышать даже вервольфы.

— Снимайся с лагеря, — посоветовал ему друг. — Я видел глаза Лихха. Ему твоя идея не понравилась. А значит, они придут за твоей невестой.

— За твоей тоже, — мрачно подтвердил Теодрик.

— Поэтому меня скоро здесь не будет. Прикажу стае замести следы, а сам буду ждать тебя возле горы-великана.

— Доверяешь мне? — приподнял он брови.

— Только тебе и доверяю, друг, — усмехнулся Дагольф. — Кажется, Дорсан своего добился. Не уничтожил, так расколол альянс на части. Мы должны узнать его дальнейшие планы, пока он не сделал следующий ход.

Теодрик кивнул и, перекинувшись в волка, побежал в сторону лагеря. Дагольф прав: нужно забрать свой трофей и спрятать его, прежде чем остальные доберутся до Евы. Его волк был полностью с ним согласен.

13. ГЛАВА 13

Ева

Убить оленя не тоже самое, что убить того, кто еще мгновение назад разговаривал с тобой.

Слова проклятого зверя по-прежнему звенели в ушах, хотя он давно скрылся из виду. Бесов вервольф оказался прав — я не смогла вспороть ему горло. Хотела, понимала, что должна, и силы бы у меня хватило. Ненависти тем более. Но как представила, как по моим рукам заструится кровь, что я отниму жизнь у существа, что думает и говорит… пусть даже он зверь, так эти самые руки опустились.

Я не убийца. Пусть даже Лиам и Дорсан поставили на меня.

Представить, что альфа со мной сделает после такого нападения, было тоже несложно. Поэтому я решила, что пусть лучше будет короткая смерть, чем длинная мучительная.

Тоже не получилось. Зверь оказался проворнее. Я даже засомневалась: действительно ли могла бы повредить ему глотку, если же он смог так легко отбить нож. Ждала мести, расправы над собой. Мой беспокойный разум рисовал картины одна страшнее другой, разрывая сердце напополам. Меня всю трясло. Но он ее отсрочил, убежал спасать альянс. А я осталась одна в шатре…

Осталась одна? Сердце бухало в висках настолько громко, что у меня не получалось толком расслышать, что происходит снаружи. До меня медленно доходило, что я жива, а зверь ушел. Я жива! На мне ни царапины, не считая поруганной чести. Только тогда я с отвращением сорвала с шеи ненавистный ошейник и бросилась к платью. Натянула его дрожащими непослушными пальцами.

Напряжение перед убийством альфы понемногу сходило на нет, и я почувствовала, как ломит все тело. Насчет отсутствия царапин я тоже погорячилась: ночью зверь не сдерживался и брал меня столько раз, что я потеряла им счет. Поэтому платье хотя бы частично скрыло синяки и ссадины, некрасивыми пятнами выделяющиеся на моей коже. Еще бы это как-то убрало эту ломоту! Собственные руки и ноги ощущались мной словно ветки. Разве что внутри не болело: тут зверь не солгал, его слюна и семя исцеляли лучше лекарских трав. И тем не менее я бы с огромнейшим удовольствием отказалась от подобного «лечения».