Волчья невеста - стр. 28
Это чувство сгинуло вместе с его истинной и их малюткой сыном. Сгорело в том пожаре, и вина за это лежала на генерале Дорсане.
Теодрик не пошел смотреть волчьих невест. Человеческие женщины не вызывали в нем интереса, впрочем, другие волчицы тоже. Ни одна из них не могла заменить Луву, соединиться с ним не только плотью, а сердцем. Но нельзя соединиться сердцем с тем, у кого его давно уже нет. А плоть… Дагольф все равно притащит ему какую-нибудь девицу. Потом. Если это вообще понадобится.
Потому что Теодрик рассчитывал покончить сегодня с генералом.
Дорсан нарушил договор, решил вручить невест альянсу раньше, чем тринадцать альф победителями войдут в крепость Крайтона — последний оплот свободного человечества. Ульрам считал, что генерал испугался и таким образом пытается их задобрить. Возможно, даже попытаться вымолить себе жизнь. Теодрик же чувствовал своим звериным чутьем, что это какая-то ловушка. Что-то здесь было нечисто, но разобраться, что именно — пока понять не мог.
Да и надо ли разбираться, если генерал будет ходить без головы? Поэтому вместо того, чтобы отправиться с другими альфами в монастырь, он прочесывал долину, отпустив своего зверя. Дорсан не станет встречать альянс лично, знает, что ему грозит за его деяния. Но и в стороне стоять не будет. Теодрик чувствовал, что он где-то здесь. Рядом. И он почти уловил едва заметный запах своего злейшего врага. Дорсан пах болотной трясиной и гнилью. Он нашел след…
Как тут же потерял.
Волчьего носа коснулся нежный аромат луговых цветов и соленого бриза. Аромат его родины. Но не только родины. Теодрика будто полоснуло острыми когтями по груди. По самой его сути. Потому что последний раз он во так, ни с того ни с сего почувствовал этот запах, когда впервые встретил Луву. Зовущий, манящий, указывающий на его истинную.
Но этого просто не могло быть. Лува погибла. Он видел ее тело, и этот кошмар преследовал его каждую ночь.
Так почему он снова уловил ее аромат?
Теодрик бросился к монастырю со всех лап, именно туда его вели все волчьи инстинкты. Разум твердил ему, что вот она ловушка Дорсана. В груди же одновременно сладко и болезненно сжималось в надежде вновь увидеть любимую. Истинную. Его. И плевать на все доводы рассудка.
Теодрик влетел в монастырь со скоростью молнии, под испуганные взгляды пересек внутренний двор и лапами надавил на тяжелые деревянные двери. От силы волка те широко распахнулись, ударившись о стены, и он увидел собравшийся в тесном зале альянс. Правда, сейчас побратимы интересовали его меньше всего. Он шагнул, принюхиваясь к аромату Луву, который здесь был особенно сильным, и взглядом уперся в его источник. Девушку с расширенными от страха глазами, хватающую пересохшими губами воздух и почему-то поднявшую левую руку.
Не Лува.
Конечно, не Лува. Лува погибла не без помощи генерала Дорсана.
Это отрезвило. Его, волка. Накатило разочарование, боль, злость на себя. За надежду. За ошибку. И на нее. На это испуганное существо, которое кто-то в насмешку вырядил в красное платье. Человеческая девчонка не может пахнуть как его истинная. Как истинная любого из присутствующих здесь вервольфов.
Осознав свою ошибку, Теодрик перекинулся, принял людской облик. Только после прислушался к разговору побратимов. Точнее самому настоящему спору.