Волчья Кровь - стр. 27

Я убивал, чтобы жить, и в этом нет ничего шокирующего, ничего страшного или неприемлемого. В моем мире – это обычное дело. Пищевую цепочку никто не отменял. Когда я загонял своего первого Хамра (добычу), за мной смотрели десятки глаз. Все они оценивали, насколько я ловок, быстр и смертоносен. И они должны были понять, что так и есть, иначе моя армия не пойдет за мной, моя стая не признает меня своим архом. И я, мальчик с изумрудными и мертвыми глазами, равнодушно задрал своего хамра и сожрал его печень, а потом завыл на луну, вздернув окровавленную морду вверх. Они все вторили мне с уважением… а позже, когда черная голова моего дяди покатилась по сугробам к лапам его подданых, они выли на луну с восторгом и с леденящим ужасом, потому что знали – на месте дяди может оказаться кто угодно, и я лично стану палачом своему врагу. Я сильнее их. Не только по праву крови, но и физически.

Потом я уже убивал, не задумываясь…что значит чужая жизнь в моем мире? Ничто. Капля в вечности. Особенно если заплатил за нее копейками. И мне нравилась охота, нравилось отбирать жизни. Это было совершенно естественно для хищника. Так же естественно, как для человека есть, пить, испражняться и заниматься сексом. Охота доставляла удовольствие, и никто этого не скрывал, особенно я. Мне нравилось вдыхать ужас добычи и одновременно с ним ужас моих соплеменников, которые давали мне право загнать хамра, а потом подпустить всю остальную стаю. Каждый из нас имел свою сверхспособность – моя заключалась в том, что я жрал не только плоть, но и эмоции. Ментально наслаждался страхом, болью, смертью…

Обычные смертные были носителями самых разноцветных фантазий, эмоций, воспоминаний. О чем только они не думали во время агонии, пока я пожирал их жизнь и сознание, а поодаль стояли мои соплеменники и ждали моего знака, чтобы наброситься всем вместе. Было ли мне жаль свою жертву? Нет. Кто вздумает жалеть свою еду? Это иерархия. А я в ней главенствую. Они созданы, чтобы насыщать меня во всех смыслах этого слова. Презренны и ничтожны. В отличие от своих собратьев, я не брал в свою постель смертных женщин. Я не жрал там, где трахаюсь. Мухи отдельно, котлеты отдельно. Трахал я полукровок и чистокровок, а жрал людей. Моему примеру следовали немногие. Кто-то любил совместить трапезу вместе с сексуальным удовольствием. Для меня же люди были слишком ничтожны для плотских утех, слишком вонючие и грязные. Как можно трахать еду? Вы бы засунули свой член в пиццу или кусок стейка? Хотя я знавал бессмертных женщин с радостью запихивающих себе во влагалище или анус огурец или початок кукурузы…За неимением толстого, бугристого члена ликана рядом.

Мой первый хамр был пареньком моего возраста. Я загонял его в лесу один, сопровождаемый тренером и советником вместе с моей небольшой свитой, но они не вмешивались…просто шли следом. Это был первый раз, когда я завалил человека на спину, придавил лапами и заглянул в лицо, полное ужаса и боли. Он плакал, и я слизал его слезы, а потом впитывал все его эмоции и воспоминания о мертвой матери. Он все время спрашивал про себя – встретится ли он теперь с ней… и я мысленно обнадежил его, ворвавшись в его мозг своим твердым «да». А потом…потом он стал просто моей первой добычей.