Волчья дорога. История времен тридцатилетней войны - стр. 29
– Иди назад, – коротко бросил он ей.
– А… А Вы куда? – спросила она, гадая как в груди хватило воздуха на три простых слова.
Ей почудилось или ветер в ушах сложился в одно короткое слово
– Домой. – Мушкетёр повернулся и ушёл – вперёд, на равнину, к мёртвому городу. Анна застыла на миг, провожая взглядом его высокую прямую фигуру. Холодный ветер ударил ещё раз, пробежал острыми когтями по хребту. Девушка поёжилась и повернула назад – к свету костров и теплу обозных палаток.
«Куда это он? И что же случилось с городом?» – думала она, раздвигая на пути тяжёлые еловые ветви.
2—6
разговор под прицелом
– И что же случилось с городом? – задумчиво бросил маленький шевалье, рассеянно касаясь рукой мочки уха. Перед ним стояла та же, что и перед Анной, картина – мёртвая груда камней в неярком свете заката. Офицеры роты молча смотрели на неё, стоя у костра, весело трещащего искрами. Они стояли на холме, поодаль от скучившегося у лесной опушки лагеря. Это было неправильно, но – мёртвый город невольно притягивал и мысли, и взгляды. Трещал огонь. Искры и языки пламени влетали в небо. Еловые ветви шептались под ветром о чем-то своём, неодобрительно косясь сверху вниз, на весёлое пламя.
Закутанный в плащ шевалье постоял, потеребил мочку уха и задумчиво повторил;
– Что же случилось с городом?
– Мы, – ответ прозвучал сухо, почти буднично. Шевалье обернулся – Капитан Яков Лесли смотрел на огонь, губы его шевелились. Француз удивлённо поднял бровь – не понял ответа. Яков поворошил палкой угли в костре и повторил. Его голос звучал глухо и размеренно.
– С городом случились мы. Я, мастер – сержант…
– Вас с нами не было тогда, капитан. – Вставил тот, покачав головой.
– Какая разница. Я, сержант, маршал Тилли, король Гюстав-Адольф. Война. Осада, штурм, потом пожар… и все, что к этим делам обычно прилагается. Магдебург выгорел дотла. И не восстал с тех пор. Давно дело было.
– Вы участвовали в том штурме, капитан?
– Нет, но какая разница. Сержант там точно был, Магда наша, как слышал, была – влезла в город чуть ли не обогнав штурмовую колонну. Ганс … – на этих словах капитан огляделся, задумчиво почесав подбородок. – Кстати, а где он?
– А вот не знаю, – неторопливо проговорил сержант со своего места поодаль. – не знаю. Пропал он.
– Как пропал? Найти, – бросил Яков раздражённо – дневной марш был тяжёл. Старый вояка в ответ лишь зло сверкнул глазами и не двинулся с места
– А вот не пойду, господин капитан. Сам не пойду, и людей не пошлю. Говорил же я – не надо сюда, ходить, ой не надо. Ганс же местный, из этого города, вы что не знали?
– Не знал… – капитанский голос чуть дрогнул, сменился тон – с раздражённого на виноватый.
– И что теперь? – это француз вставил недоумевающую реплику.
– Теперь – ждать. – пояснил капитан. – если Ганс в разуме – то он вернётся. Если нет … – капитан невольно посмотрел вперёд, туда где чернели вдали мёртвые башни. Казалось, и город смотрит на них – беспросветной холодной тьмой мушкетного дула.
– Сидеть здесь из-за какого-то… – подал голос второй француз. Капитан оборвал его:
– В свое время Ганс застрелил генерала Намюра перед строем.
Все замерли… Яков машинально смерил расстояние до башен вдали. Сержант с места проследил его взгляд, оскалился, хмыкнул в бороду и подтвердил :