Волчий путь - стр. 2
Мина досчитала до десяти и открыла глаза поморщившись. Голова болела, а никакой вечеринки накануне не было, отчего ей было вдвойне обидно.
Босой ногой она нащупала тапочки-бабуши на манер обуви арабский султанов с узким загнутым носом, но случайно коснулась холодного пола и одернула ногу. Начало сентября, что ж тут всегда так холодно! Тем не менее вылезти из кровати пришлось. Ни головная боль, ни вечный лютый холод в квартире не могли отменить первую пару в институте. В этом семестре ей в первый раз дали лекционные часы, и подводить профессора Чизла она не посмела бы.
На сорочку она надела длинный халат из бархатистой ткани, а затем и зеленую шаль. Первое дарило этому утру красоту, а второе — тепло. Мина прошла на маленькую кухоньку и достала таблетки от головы. Взгляд ее упал на кухонный стол, где лежала стопка счетов, в том числе и из клиники. Она высыпала на ладонь еще одну таблетку. Счет за уход мамы в клинике позволяла оплачивать вовсе не работа на кафедре Чикагского института искусств. Нет, небольшой, но все-таки дополнительный доход она получала от статей в городском журнале «Изнанка». Но существенные деньги можно было получить только за разворот, а ее статьи в последнее время заслуживали только нижнюю колонку на последних страницах.
У нее были зацепки, но она ждала. Знала, что из этого может получиться что-то намного большее. Ее стажер Дилан Брукс на ее радужные перспективы лишь фыркал, но он ко всему так относился. И все равно двигался, хоть заставить его возиться с грязной работой было, словно вилами переворачивать навозную кучу – утомительно и много вони.
Наспех приняла душ, горячей воды хватило лишь минут на десять, а дальше — бодрящие процедуры. В этом многоквартирном доме было много минусов — от старых труб, которые гремели так, что вздумай ты ночью принять ванну или спустить воду в унитазе, просыпались все соседи; до старой проводки, которая когда-нибудь спалит это место. Но Мина опять-таки не пыталась найти другое жилье. В этот раз не только из-за низкой квартплаты, только которую она и могла себе позволить, а из-за атмосферы дома в старом районе. У Чикаго много лиц, и эта сторона ей нравилась больше всего.
Она надела винтажное коричневое платье и застегнула высокий воротничок. Все ее платья ниже колен были из одного винтажного магазинчика на соседней улице. Там ее знали по имени и даже звонили, когда им поступали платья подходящего размера.
— Надо бы ушить, — неизменно повторяла Дороти, пожилая владелица магазинчика.
Мина была высокой и худой, и чтобы рукава и подол были нужной длины, приходилось брать одежду на размеры больше. Садилась она не так, как было задумано модельером, но она никогда не ушивала. Не любила, когда тело обтягивали вещи. Мысли сразу возвращались к детству и к маме, но она их категорично отметала. Нет, она больше не такая. Откидывала за плечи теперь всегда свободные рыжие волосы, которые казались светлее, когда их не смазывали воском и не затягивали в косу, и упрямо поднимала подбородок.
Кто-то еще цеплялся за лето, но Мина уже достала свое любимое зеленое пальто и обмотала шею желтым шарфом, который закончил ее яркий образ. Она знала, что окружающие считали ее чудачкой. Это уже было привычно. В редакции ее за глаза называли Синий чулок. И она даже знала, что это Дилан придумал прозвище до того, как они стали вместе работать.