Волчий огонь - стр. 16
- Фрай Кунц, - отвечаю я, и вдруг вижу, как его зрачки резко становятся вертикальными, а янтарная радужка словно взрывается, полностью затапливая белки глаз.
От неожиданности отшатываюсь в сторону. Гер же расплывается в хищной улыбке, демонстрируя показавшиеся верхние клыки.
- Стар-р-рший? - тихо рычит на меня.
- Нет, его сын, фрай Крон Кунц,- сглатываю я.
Волк становится задумчивым, кивает, смотрит на меня пару долгих секунд и встает, больше ничего не сказав. Стягивает с себя штаны, небрежно бросает их на сундук, рычит через плечо "не смей выходить" и через несколько мгновений, обернувшись зверем, исчезает из хижины, снова оставляя меня одну.
4. 4.
Проводив волка долгим взглядом, я медленно поднимаюсь с соломенного настила. Плечо уже почти не беспокоит - только при резких движениях простреливает болезненным уколом и жар, кажется, совсем прошел, оставив после себя лишь мутную, разбивающую слабость. Поэтому я неторопливо, опираясь о стену, подхожу к бочке с водой. Желание помыться уже почти невыносимо. Липкое, покрытое испариной тело, запах собственного застарелого пота, засыхающая обильная влага между ног, стягивающая кожу, и еще пропитавший меня насквозь волчий аромат - всё превращается в какой-то совершенно безумный, щекочущий нос, раздражающий коктейль.
Я беру миску, в которой волк нагревал воду для перевязки, нахожу брошенные в угол использованные бинты, щедро из смачиваю и начинаю агрессивно себя тереть. Мыла к сожалению, у меня нет, и это всё, что я могу себе позволить. Поэтому ожесточенно тру розовеющую кожу тряпкой, пока тело не начинает скрипеть.
Ополоснувшись, принимаюсь искать свою одежду, но ее нигде не видно, а в сундук, принадлежащий волку, без хозяина заглядывать не решаюсь. Поэтому, отставив миску и насухо вытеревшись другой тряпкой, бреду на слабеющих ногах обратно к своему соломенному настилу и укладываюсь спать, зарывшись в ворох шкур. Больше мне здесь всё равно заняться нечем...
Через несколько минут по крыше начинают барабанить редкие капли дождя. Потом все быстрее и быстрее, пока шум не становится звуковой стеной. Кое-где ветхая крыша протекает, и на земляном полу расползаются лужи. Температура падает, но мне так тепло и уютно под шкурами вдыхать этот пропитанный дождем воздух. И я крепко засыпаю, выбрасывая все мысли из головы.
Гер приходит, кажется, на рассвете. Потому что сквозь узкие щели в землянку уже льется тусклый серый свет, когда он толкает мордой скрипнувшую дверь. Вздрагиваю от испуга и резко подскакиваю на лежанке. Медленно оседаю обратно, когда расфокусированный спросонья взгляд натыкается на шоколадного мокрого зверя. Волк фыркает, отряхивается, ставя шерсть дыбом и разбрасывая вокруг водяные брызги, а затем приседает на лапы и рябит, трансформируясь в человека. Уже через мгновение с пола встает обнаженный мужчина, небрежным движением убирающий со лба налипшие длинные волосы.
Закрыв за собой дверь, Гер, не обращая на меня внимание, проходит ко второй лежанке в углу, которая находится поближе к потухшему сейчас очагу. Устраивается на ней, накрываясь шкурами и поворачивается ко мне спиной. Затихает...
А я лежу в нерешительности, наблюдая как колышется его могучий торс от мерного, постепенно становящегося все более глубоким дыхания.