Волчий билет - стр. 24
– Пойдем к Петру, к генерал-полковнику, у них звезды на плечах больше и оклады выше. Вот пусть они и решают.
– Я подумаю, – ответил Гуров.
– Если ты плохо подумаешь, я пойду один. Ты, Лев Иванович, среди людей живешь, обязан с ними считаться.
Гуров взглянул удивленно, ничего не ответил и снял трубку зазвонившего телефона. Докладывал Нестеренко. Ни в университете, ни в школе, где училась Алена Васильева, ничего интересного. Каникулы. Был у нее дома, мать сущая ведьма, не пустила в дом, разговаривала через цепочку. Прежде чем захлопнуть дверь, женщина крикнула: «Ее бог наказал». У Котова в служебной «Волге» телефона не было, но, если бы он хоть что-нибудь раскопал, позвонил бы обязательно.
Гуров ни слова не сказал Станиславу, что его имя произнесла Вика и головной болью они обязаны собственному агенту. И о знакомстве Вики с мадам Сергеевой тоже ничего не сказал, он лишь между прочим спросил:
– Ты давно видел Платиновую?
– С месяц, но разговаривал с ней по телефону два дня назад. Она в порядке, если нужно, можно подключить. – Станислав точно знал: Гуров никогда просто так ничего не спрашивает.
– Назначь ей встречу, я хочу с ней увидеться, – сказал Гуров. – Без тебя.
– Вообще-то не положено, господин полковник, – ответил Станислав. – Но если вы желаете…
– Не говори глупости, и я желаю.
– На конспиративной квартире или у нее дома? – Станислав отлично понимал, шеф взбесился от того, что он, Крячко, занял противоположную позицию.
– Где ей удобнее и когда удобнее, но не позднее завтрашнего дня, – ответил Гуров.
– Обычная история, старшие братья не замечают, как младшие растут. Выяснив столь прискорбный факт, они очень удивляются. – Станислав тяжело вздохнул. – Но за стаканом воды или за бутылкой ты можешь послать меня и сегодня.
– Я могу послать тебя значительно дальше, дорогой. – Гуров встал. – А сейчас мы идем к Петру.
Генерал, как обычно, сидя в кресле без пиджака, быстро писал. Кивнув офицерам, недовольно забурчал, махнул на них короткопалой рукой, мол, устраивайтесь и ждите.
Гуров достал сигареты, пошел к окну, встал у открытой форточки, Станислав занял свой стул. Вскоре Орлов бросил ручку, закрыл папку, сцепив пальцы, хрустнул ими, сказал:
– Поругались. Добро. Мужики должны цапаться, иначе мышцы одрябнут. На вас, господа, много жалоб. Особенно на тебя, Стас. Ты чего в морге безобразничаешь? Другого места не нашел? А вы, великий сыщик, подловили человека в нетрезвом виде, куражитесь, самовольно проводите досмотр квартиры.
– Если на оперов не жалуются, значит, они не работают, – изрек Станислав.
Гуров, как обычно, промолчал. Стас видел, шеф сильно не в духе, поэтому, когда Орлов, сняв трубку прямого телефона, сказал: «Алексей Алексеевич, вы просили к себе Гурова, мы собираемся к вам втроем. Не возражаете?» – Он взглянул на часы, сказал: «Успеем», – и поднялся.
Станислав вновь глянул на резко очерченные скулы Гурова и заметил:
– Лев Иванович неважно себя чувствует, ему лучше к заместителю министра не ходить.
Все трое слишком давно знали друг друга, не только понимали с полуслова, а отмечали любую интонацию. Тот факт, что Крячко высказался по вопросу, который его не касается, назвал Бодрашова по должности, означало, что Гуров закусил удила и его не надо показывать руководству.