Волбешная нчоь - стр. 27
Я кивнул. Я и так знал, что зря, только сейчас не хотелось рвать когти, бороться за свое место под солнцем, и все такое. Не было сил… весна вообще отнимает все силы, и странно, что зиму как-то переживаешь, и март, и все-все, а конец апреля как будто выпивает всю кровь.
– Так что же теперь… почтальоном решили податься?
– Ну.
– Ну, смотрите. Работа-то собачья…
– Да где она не собачья-то…
– Да сидели бы себе в теплом офисе, – не согласился старик.
– Ну… всему свое время, сейчас и почтальоном неплохо.
– Да… плохо, что у вас образование-то то еще, я только с высшим беру…
– В почтальоны? – ахнул я.
– Ну да. Это же ответственность. Номера подъездив, этажей, квартир… Что куда, в какую… Знать, кто где живет…
– Думаю… что я справлюсь.
Старик засмеялся, еще раз посмотрел пачку документов, чему-то кивнул.
– Ладно… на испытательный срок. Вот вам первое задание… Так, на пробу. Вон, соседний дом видите?
– Это который? Семнадцатый?
– Это который без номера. Там один подъезд. Вот… – он протянул мне увесистую сумку, – разнесете. По адресам. Там посмотрим, на что вы годитесь.
Я кивнул. Сумка оказалась неподъёмной, я еле-еле взвалил ее на плечо, кивнул. А кажется, сумочка-то крохотная, у кондуктора и то больше.
– Стой… Вот, парень, возьми.
Я отрешенно посмотрел на револьвер.
– Бери, бери. Мало ли какая шваль в подъезде околачивается.
– Заряжен?
– А ты как думал. Все при всем. Ты вот что… в людей-то прямо не стреляй, так, в стену… припугнуть их, если что. Ну все, иди давай. Надоело ему… меня вот никто не спрашивает, надоело мне или нет…
Двадцать пять…
Нет, двадцать пять уже было. Только что набирал.
Двадцать шесть.
Вызов.
Курр…
Куррр…
Курррр…
Это уже десятый номер, если этот чертов домофон не откликнется, я не знаю, что со мной будет.
– Кто?
– Почта, откройте.
Пик-пик-пик.
Я вошел, в лицо мне ударил трупный запах. Этого я не ожидал. Конечно, в подъезде попахивает всяким, но чтобы трупами… Хотелось податься назад, я посмотрел на сумку, пересилил себя, шагнул в темноту. Ступени были кривые и неровные, стены казались вырублены каменным топором, я даже не сразу понял, куда попал – в подъезд или в пещеру. Я прошел мимо разрисованных стен, присмотрелся, хотя можно было и не присматриваться, и так понятно, увижу что-нибудь неприличное, все лохи, и свастика на самом видном месте… Нет, тут что-то получше, красиво даже… звери какие-то, охотники с палочками – ручками-ножками… Даже какая-то композиция…
Он выскочил, казалось, из ниоткуда, на четырех ногах, и в зубах у него был зажат кусок мяса – я даже не сразу понял, что вижу передо собой, какое-то существо, очень смутно напоминающее человека. Он смотрел на меня – желтыми дикими глазами, чуть покачивался на месте, переминался – не то с ноги на ногу, не то с лапки на лапку. А потом заскулил и двинулся ко мне.
– Пшел… пшел вон, – приказал я.
Он не остановился, продолжал идти на меня, даже бросил кусок мяса. Я вытащил револьвер – что-то быстро я его пускаю в дело, а что делать, если в подъезде такое. Не то человек, не то зверь подался назад, сел на корточки и показал мне три пальца, как будто собирался креститься. Я сначала не понял, тут же посмотрел на проход вреди камней, на занавеску, кое-как сплетенную из соломы, на три палочки на стене – цифру три. Значит, квартира третья. Третья… Я порылся в сумке, чуть не сломал пальцы о каменную дощечку. Так вот почему сумочка-то неподъёмная… Три… да, вот, третья. Я протянул дикарю дощечку, успел мельком заметить на ней что-то – кажется, чертеж арбалета какого-то. Все ясно, дикарь хочет знать, как бить из арбалета диких оленей и тигров.