Вокруг света за 280 дней - стр. 39

Джэм присвистнул.

— Звучит как завязка немецкого порно, — признался честно. — И что? Брат и сестра друг с другом тоже?.. — он не совсем понял, как относится к этой мысли, и решил дождаться ответа.

Мик усмехнулся.

— Я был так возбужден, что об этом вообще не думал, — ответил, покачав головой. — Но нет, они занимались исключительно мной. Скакали на мне, целовали, трогали… — он порылся в кармане, выудил электронную сигарету. — Не возражаешь? — спросил, прежде чем прикурить.

— После такого рассказа грех не покурить, — хмыкнул Джэм. — Даже жаль, что я давно бросил. И что, после такого семейная жизнь не показалась удавкой?

— Нет, это же было мое желание — жениться, — пожал плечами Мик. Он закурил, выпустил в воздух струю дыма. — Когда пришлось вплотную заняться бизнесом, мама несколько раз осторожно спрашивала, не жалею ли я. Даже предлагала обратиться к психоаналитику, — он снова затянулся. — Но я не жалел: закрылась одна дверь — открылись сотни других. Можно так и остаться в коридоре и дергать ручку, а можно выбрать любую и идти вперед.

— Позиция, достойная уважения, — искренне сказал Джэм. — И сочувствия, если честно. Ты ведь не просто так сейчас здесь. Снова дергаешь за ручку… — он повернулся, ловя взгляд Зорга.

— Обнаружил, что есть щель, решил проверить, может, на замок не закрыта, — Мик снова затянулся. — Наш развод был мирным — поняли, что чувства давно умерли и интересы разошлись. Подсчитали — уже несколько лет мы жили как соседи, удовлетворяя страсть на стороне. А много месяцев, как кончились и темы для разговоров, и общие дела, — Зорг не отпускал взгляд Джэма, спокойно и открыто говоря о том, что большинство предпочло бы никогда не озвучивать. — Но мой отец считает по-другому. У него был инсульт, и, помимо двигательных функций, сильно пострадала психика. Мой мудрый, терпеливый, всегда корректный в выражениях папа умер много лет назад, — голос Мика стал глухим. — Его место занял озлобленный на весь мир, желчный, немощный старик. Злопамятный, обожающий давить на больное.

Джэм представлял описанное и даже слишком хорошо.

— У тебя хотя бы был хороший папа, — сказал он, решительно отметая мысль, что эта предельная откровенность была слегка пугающа и странна. — Мой был ядовитым всегда, даже в доброй памяти. Я сбежал от него в шестнадцать лет и в первый раз появился дома, когда заработал свой первый миллион — исключительно чтобы ткнуть ему в лицо этим фактом.

— И как, ткнул? — спросил Мик. — Я открыл несколько десятков новых гипермаркетов, увеличил обороты в десятки раз, прибыль — на порядок. А в ответ услышал — поддерживать готовое и дурак сможет. Это не достижение, а моя обязанность.

— Как удивительно знакомо, — Джэм скривился: воспоминания, и свои, и чужие, доставляли вполне реальную боль. — Мне было сказано, что деньги — всего лишь деньги. Мне просто повезло родиться смазливым и выебистым, и теперь я могу выебываться за деньги на потеху таким же идиотам, но менее удачливым.

— Различия в критериях оценки, — согласился Мик. — Кто-то говорит, что человек всегда и все делает сам, другие — что он существует в обстоятельствах. Я могу накрыть сетью весь мир — отец скажет, что я только расширяю имеющийся бизнес. Могу взять кредит и открыть что-то новое — он будет утверждать, что мне помогла репутация. Для него я неудавшийся гонщик, дерьмовый муж, посредственный бизнесмен и так себе сын. Кругосветка даст мне время остыть и не разрушить те отношения, что у нас еще остались. Ну и доказать себе, что в седле я еще чего-то стою.