Вокруг света за 280 дней - стр. 18
А комбинезон вместо того, чтобы “размыть” тело Фрейзера, внезапно сделал на нем акцент. Мик поймал себя на том, что почти не смотрит на Элеонору, не слушает реплики их с Фрейзером героев. Он не может оторвать взгляда от движений мышц под эластичной тканью.
Сколько ему было тогда? Двадцать пять? Двадцать семь? Сейчас — почти на десять лет старше. Вдруг стало интересно, изменилось ли его тело сейчас, и Мик нашел последний фильм. Сцен с “обнаженкой” там тоже почти не было, но все-таки один раз торс Фрейзера мелькнул на экране без рубашки. Юношеская тонкость ушла, но качком Джэмисон не стал все равно — равно как и толстобрюхом. Оно и неудивительно: последние фильмы в фильмографии почти сплошь были боевиками.
Мик открыл поисковик, пролистал несколько интервью Фрейзера за последние годы. И мог с уверенностью сказать: мышцы у него “рабочие”. Джэмисон был не из тех, кто перед началом съемок собирает волю в кулак, садится на отварную куриную грудку с бурым рисом и запирается в спортзале. Для него физические нагрузки были такой же неотъемлемой частью жизни, как поход в душ. Ну или мотопоход…
Закрыв ноутбук, Мик вытащил наушники из ушей. Номер Фрейзера был недалеко, но, конечно, не стоило и надеяться хоть что-то услышать. Наверняка Джэмисон будет строго за этим следить, закрывая Элеоноре рот и сдерживая собственные стоны. Глухое рычание и долгие вздохи — вот и все, что они могли себе позволить.
Но невозможность в полный голос выразить чувства они с лихвой перекроют поцелуями и прикосновениями. Мик закрыл глаза, представляя, как Фрейзер перевернется на спину, увлекая Элеонору наверх. А та, ничуть не смущаясь собственной наготы, выгнет спину, чтобы Фрейзеру было удобно накрыть ладонями тяжелые, упругие груди, и начнет медленно двигаться — так, как хочется ей.
А уже потом, когда они оба достигнут пика, она рухнет Фрейзеру на грудь, уставшая, обессиленная. Он ласково обнимет ее, проведет кончиками пальцев по ложбинке вдоль позвоночника, собирая бисеринки пота, и благодарно поцелует в яркие, распухшие губы.
Рука сама собой скользнула вниз. Наверное, это было не слишком праведно — дрочить на знакомых людей, с которыми сидел сегодня за одним столом, но Мик ничего не мог с собой поделать. Картинка в голове, помноженная на реальные образы, близкие и осязаемые, будоражила кровь.
Легонько коснувшись члена кончиками пальцев, Мик почти ощутил легкий запах духов Элеоноры, услышал ее смех. А потом сжал руку в кулак, плотно обхватывая член.
Давно забытое удовольствие… Мик длинно выдохнул, напомнив себе, что и ему стоит не забывать о конспирации, и принялся медленно двигать рукой. Сколько лет он не ощущал желания отпустить тело на свободу? Десять… или все пятнадцать?.. В молодости Мик не слишком ограничивал себя в выборе партнеров, справедливо считая, что удовольствие надо получать по полной, а потом работа и семья вытеснили из его души склонность к авантюрам.
До сорока — общепринятого возраста “беса в ребро” — было еще долгих шесть лет, но Мик чувствовал, что уже почти перешагнул рубеж. Потому что правильная размеренная жизнь, в которой даже сладкой неторопливой дрочке практически не было места, уже дала солидную трещину.
Он снова представлял только их двоих. Видел сплетающиеся тела так четко, будто подсматривал в окно. Только перед самым оргазмом он позволил себе представить, что мог бы коснуться одного из них.