Вокруг света без виз - стр. 81

Лежащая в 80 км к северу от Аммана пустыня Вади Рум – совершенно уникальный уголок нашей планеты. Даже те, кто не любит пустыню так, как люблю ее я, не останутся равнодушными от вида причудливо изрезанных ветром и песком разноцветных скал, розовых и красных песчаных барханов, от сумасшедших закатов.

Томас Лоуренс в книге «Семь столпов мудрости» так описывал это дикое и пугающее место: «Мы сами чувствовали себя покинутыми в этой пустыне, и наша быстрота в сравнении с ее бесконечностью казалась бесплодным усилием. Единственными звуками являлись глухое эхо, как будто каменный ковер, по которому шли наши верблюды, был выстлан над пустым пространством, да тихий, но резкий шелест песка, медленно подгоняемого к западу по каменистой почве горячим ветром, обтачивающим песчаник так, что камни своими острыми гранями напоминали изъеденную кору».

Мы также чувствовали себя здесь вдали от всего мира. Но не было ощущения потерянности. Мы бродили по пустыне как по своему дому. Судя по карте, которую мы внимательно рассмотрели в «Центре для посетителей», ориентироваться здесь легко. Отовсюду должна быть видна скала «Семь столпов мудрости» – редкий случай, когда географический объект назвали в честь литературного произведения.

День шел к концу. Солнце клонилось к западу и стало заходить за один из «столпов». Тени заметно удлинились. Мы наблюдали за тем, как быстро наступают сумерки, как темнота наваливается на пустыню. Похолодало, появились звезды. Полная луна, поднимающаяся над безжизненным пейзажем, который иначе как лунным и не назовешь, была не белой, как обычно, а почти желтой. И этот эффект не иллюзия, а реальность. Свет проходил через клубы песка, взметнувшегося высоко над пустыней в результате вечернего бриза.

Днем было по-летнему тепло. Но после заката ветер, который в этой пустыне, видимо, никогда не стихает, усилился. Песок стал проникать во все щели – вся одежда в песке, на губах – песок, на зубах – тоже песок. В поисках укрытия мы свернули в первое попавшееся на нашем пути кривое и очень узкое ущелье. Три поворота и уже нет никакого ветра. Но с каждой минутой становилось все холоднее и холоднее.

Огляделись вокруг. В глаза бросились несколько сухих кустов саксаула (не уверен, что это растение здесь именно так называют, но в Туркмении это точно был бы именно саксаул). Наломав руками веток, мы развели костер. Хотя, возможно, здесь – в заповеднике – это и запрещено.

От холода я проснулся очень рано и уже не мог уснуть. В этот краткий миг между ночью и днем – когда луна уже спряталась, а солнце еще по-настоящему не встало – все вокруг было залито странным, призрачным светом. Ни дуновения ветра, ни единого даже самого приглушенного звука. Массивные скалы громоздились над нами, подобно башням средневекового замка. Впереди и сзади маячили горы – они казались черными тенями на серой глади безбрежного моря песка, на котором вместо волн вздымались барханы. На фоне рассветного неба явственно выделялись холмики, впадины, редкие кустики. Ежась от утренней прохлады, я оглядывался вокруг в поисках хоть каких-нибудь признаков присутствия людей. Их не было. Никого и ничего – настоящая пустыня.

Однако, это все же не Сахара. После того, как мы собрались и вышли из узкого ущелья на простор вади, вдалеке показалось стадо верблюдов. Они были того же песочного цвета, что и песок, по которому ходили. Поэтому заметили мы их лишь потому, что они двигались. И взрослые животные, и детеныши поедали колючие кусты, невзирая на жутковатые шипы.