Вокруг Москвы. Путеводитель - стр. 25
Мы несколько раз встречали Маяковского, всегда в компании людей, редко – одного. Его дача стояла единственная в поле. К Маяковскому прилетал летчик, садился около его дачи. Самолет – чуть ли не бамбуковые палочки, обтянутые полотном, мотор – между ног. Мы кричали: «Габер-Влынский летит…» Почему так кричали – не знаю».
В действительности это был другой какой-то летчик. Адам Габер-Влынский к тому времени погиб.
Этим список здешних знаменитостей не ограничивается. На Писаревской улице жил художник Е. Камзолкин, автор эмблемы «Серп и Молот», которая на протяжении десятилетий была символом нашей страны. Камзолкин проживал здесь с 1910 по 1957 годы, вплоть до самой смерти.
Режиссер Константин Станиславский в 1898 году проводил тут, на даче купца Н. Архипова первые репетиции спектакля «Царь Федор Иоаннович» по пьесе Алексея Толстого. В том же году, тем же спектаклем открылся легендарный МХТ, что дает основание пушкинским жителям считать свой город родиной или, как минимум, колыбелью Московского художественного театра.
В Пушкине, дачником, жил писатель Паустовский. Сначала в центре, на Тургеневской, а после на окраине. Тихо мечтал о встрече с Маяковским: «Маяковский жил в то время на Акуловой горе и часто приходил к Асееву играть в шахматы.
Он шел через лес, широко шагая, вертя в руке палку, вырезанную из орешника.
Он показался мне угрюмым. Я старался не попадаться ему на глаза. Я был излишне застенчив. Мне казалось, что Маяковскому просто неинтересно разговаривать со мной.
Что я мог сказать ему нового и значительного?»
Недалеко от станции, на даче оперного певца Большого театра Николая Шарикова, бывали Собинов, Нежданова, Шаляпин и другие знаменитости. Они приезжали сюда для выступления на летней сцене и останавливались у Николая Михайловича как у коллеги и доброго знакомого. Отец же Шарикова был лесопромышленником и финансировал строительство уже упоминавшегося летнего театра, а также пушкинских церквей. Их было две, и в каждой пел Шаляпин.
Сама же станция была одной из лучших в Подмосковье. Дореволюционный путеводитель писал: «На 28 версте от Москвы. Станция 3-го класса. Это большое каменное здание с двумя залами: одна для пассажиров I и II классов и другая для пассажиров III класса. При первой – буфет с холодными закусками и горячими кушаньями… Возле станции всегда к приходу поезда являются извозчики, парные и одноконные, которыми можно пользоваться для сообщения с окрестными дачными местностями и селами».
В Пушкине бывал и Михаил Булгаков. Константин Паустовский писал: «Ему для одной из глав романа нужно было обязательно посмотреть снежные „шапки“ – те маленькие сугробы снега, что за долгую зиму накапливаются на крышах, заборах и толстых ветвях деревьев. Весь день Булгаков бродил по пустынному в тот год Пушкино, долго стоял, смотрел, запахнув старую облезлую доху, – высокий, худой, печальный, с внимательными серыми глазами. „Хорошо! – говорил он. – Вот это мне и нужно. В этих „шапках“ как будто собрана вся зимняя тишина“».
Впоследствии Пушкино «выстрелило» в «Мастере и Маргарите», в том эпизоде, когда исчезнувший и перенесенный Воландом на южный берег Крыма Степа Лиходеев, слал на место своей службы отчаянные телеграммы из Ялты“: „Тут администратор подпрыгнул и закричал так, что Римский вздрогнул: