Вокруг державного престола. Батюшка царь - стр. 27
– Вызываю вас на состязание о вере, – запальчиво крикнул им вслед Никон.
– Тебе ли с нами тягаться, богохульник? – воскликнул Амвросий. Он развернулся и, потрясая кулачками, маленький и тщедушный, разгневанно подскочил к Никону. Однако тот стоял перед ним бледный и безмолвный, не шелохнувшись. И только черные глаза неистово пламенели.
– Постой, Амвросий, – одернул Елеазар старца, – ты разве не видишь, что в нем гордыня великая бродит, и он никого не слышит, кроме себя.
Повернулся к Никону.
– Ты приди сюда завтра перед обедней. Поговорим с тобой о вере.
На другой день Никон рассчитывал увидеть преподобного Елеазара в храме, но его ожидали старцы. Они сидели на лавке и оживленно беседовали. Когда он вошел, приумолкли и настороженно посмотрели на него.
– Здравствуйте, отцы, – сказал Никон и перекрестился на иконы.
– Ну, здравствуй, коли не шутишь, – сказал, поднявшись с лавки, Елеазар. Лицо его выглядело грустным и осунувшимся. – Обсудили мы тут твои справы и поняли, что хочешь ты подвести нашу веру под чужие обычаи соборов греческих отцов, заразить нашу церковь латинством и ересью.
Это было серьезное обвинение, и Никон сразу запротестовал.
– Об этом и не думаю. Радею лишь за чистоту православной веры.
– Врешь, – сорвался с места, потрясая сжатыми кулачками, Амвросий. Глаза его гневно засверкали. Соборные старцы одобрительными восклицаниями поддержали его.
– И в чем же твое раденье? – с осуждением покачал Елеазар головой. – В том, что призываешь нас менять таинства и чинопочитания, чтобы было, как у латинян и греков?
– Мы от греков приняли христианство, и его свято храним. Так всегда было и будет. Я не призываю отказываться от веры, только внести изменения в церковные службы, чтобы они были такими же, как у греков, – возразил ему Никон.
– А кто сказал, что эти изменения будут полезные православной вере? Да и кто ты такой, чтобы настаивать на этом? – вскипел Елеазар. И вновь сидящие на лавке старцы единодушно и одобрительно затопали ногами и закричали в знак поддержки Елеазару.
– А я когда наши книги-то переписывал, да и сравнивал с греческими, вот и увидел расхождения в чинопоследованиях. И подумал: если мы имеем с греками единую христианскую церковь, то почему нам наши православные и греческие обычаи не привести бы к единообразию?
И вновь после этих крамольных слов старцы в ярости повыскакивали с мест и закричали, доказывая Никону его неправоту. И снова Елеазару пришлось просить всех успокоиться.
Ему хотелось при помощи весомых доказательств терпеливо убедить Никона, что тот заблуждается. Но чем больше он его уговаривал, приводя в качестве примера известные высказывания святых отцов Иоанна Златоуста и Симеона Фессалоникийского о важности сохранения обычаев в церковных служениях, тем больше наталкивался на упрямые возражения Никона.
– Греческая и киевская церкви, откуда черпаешь ты свои справы, заражена латинством и католичеством. Изменим форму обряда, изменится таинство и благодать Святого Духа. Через живую плоть, через миропомазание, привычку креститься, крещенье в купели, в воде, в хлебе, в вине передается нам благодать. Как Сын Божий не может к людям явиться без плоти и крови, так и мы не можем отказаться от наших обрядов. Так завещано нам святыми отцами. А если уступим в малости, большее потеряем, – утверждал Елеазар.