Воительница Ольга. Книга третья - стр. 28

К черту обиды, к черту личные планы, не до них сегодня! На кону не только благополучие родной земли, но и само существование, сама жизнь княжества!

Прежде – никаких скороспелых решений принимать не стала. Сейчас ей требовались совет и поддержка земляков – единомышленников. Подумав, решила собрать их завтра, в пятницу. За день до запланированного пира.

Время, конечно, торопило, но к поспешным поступкам – не взывало. Ошибка в действиях, могла очень дорого обойтись. Семь раз отмерь – и только тогда режь!

Остро захотелось одиночества, уединения, которые позволяет мыслям очиститься от каждодневной шелухи и дает работать холодному разуму. Вывела из денника Бутона и поехала в сторону пристани. Подивилась: узкая укатанная колесами полевая тропинка, превратилась в мощеную булыжником серьезную дорогу. Лепота!

Не доезжая пол – версты до пристани, свернула на почти неезженую, покрытую ноздреватым снегом тропу, которая вывела её к бывшему жилью бабки Домны.

Судя по девственно чистому снегу на подворье, нога человека не ступала за калитку еще с осени. Ольга была первой, кто нарушил целостность снежного покрова. Так она думала до того момента, пока не подъехала к бане: дверь в неё была приоткрыта, а крыльцо испещрено следами. Одни человеческие, детские, другие – огромные, волчьи.

Без труда разгадала: волчьи принадлежат конечно Луке, а вот детские – вовсе не детские! Судя по глубине следа, ребенок имел вес взрослого человека, и имя ему было – дед Челак, леший! Хозяин Лукмышского леса. Нежить, к которой Великая Воительница питала глубокую, человеческую нежность и искреннюю привязанность. Надо признаться: дед Челак, несмотря на то, что не относился к роду человеческому – был для Воительницы более люб и понятен, чем многие обычные люди.

От предчувствия встречи, радостно забилось сердце: лешего не видела давно и сильно по нему скучала. Да и Луку она последний раз зрела, во время встречи с Доброгором!

Взглядом проследила, куда ведут следы от бани. Они прямиком тянулись к забору, который окружал подворье, и выглядели свежими, как бы сегодняшними. Куда далее они вели от забора, видно не было. Но это и неважно: все равно вернутся назад. Никуда не денутся. Без встречи с ней, Челак в лес не уйдет!

Засунула два пальца в рот и пронзительно, по – разбойничьи, засвистела. Если они недалеко, то должны, условный посвит услышать.

Услышали! Развернувшись совершенно в другую сторону, к затону, где в детстве любила плескаться Ольга, радостно и удивленно заржал Бутон. Видно учуял знакомый, волчий дух.

А вскоре, Воительнице открылась картина от которой её брови поползли на лоб: ровной иноходью к воротам приближался Лука. На его спине, как заправский всадник, восседал леший в расстегнутом, коротком полушубке. Но не это поразило Ольгу. Вровень с Лукой, нога в ногу с ним, следовала огромная волчица! Если она и была в холке пониже его, то ненамного.

Воительница, оставив Бутона, поспешила к ним навстречу. Но всадник на волке оказался резвее: оказавшись у ворот, он лихо спрыгнул с его спины и с радостными криками вбежал на подворье через открытую калитку. При виде Ольги поспешно и немного нарочито, склонился в поклоне:

– Приветствую тебя, за многие луны отсутствия, Великая Княгиня! Я уже стал забывать твой прекрасный лик и горделивую осанку! Уже не помню, как пахли меды, которые наливали в кубки твои суровые ручки. Подзабыл, как нежно касались твои губки, моей, заросшей нежнейший бородой, щеки. Долгие времена мне некому было пожаловаться на жизнь и пролить горькие слезы отчаяния, которое я испытывал во время нашей разлуки. – Лесовик, как всегда был многословен, когда испытывал душевный подъем. Глядя на его лоснящееся лицо и вдыхая исходящий от него свежий аромат выпитого меда, в горести лесного владыки, совершенно не верилось! Чудил, как всегда, дед Челак!