Воительница Ольга. Книга первая - стр. 38
Надеясь скрыть лукавство – постаралась перевести разговор в другое русло, сказанув первое, что пришло на ум:
– А как ты думаешь, сильно страдает без уха Алкун? Рана вроде не серьезная, но, наверно, болючая.
Лутоня ошалел от такого невместного вопроса, брови собрались домиком:
– Сам во всем виноват! Не надо было кабаном переть на тебя! Потом еще и за ножик хвататься! Пусть радуется, что только уха лишился. Если – бы ты не спешила при метании, то не промазала! Довелось бы мне схлестнуться – нож точно в середине груди у него торчал! Рука у меня на бросок вельми настроена! – Ольга на его речь хитро улыбнулась:
– Как получилось – так и случилось. Будет время свободное, может и меня, меткости, наставишь. Отец всегда говорит: век живи – век учись!
Лутоня от таких лестных слов, вроде как выше ростом стал, плечи расправил:
– Да это мы запросто! Только скажи! Секреты, какие знаю, без утайки поведаю. Я много что умею: наставником у меня сам сотник Симак, а он воин знатный!
– Вот и славно, благодарна тебе наперед! – и добавила, понизив голос: – Только я не спешила и вовсе не промазала!
Заметив, что разговор у отца, закончился и он машет ей рукой – кивнув Лутони, направилась к нему. Молодой гридь, с открытым ртом, проводил её очами.
И вот тут его осенило: лукавством своим, она спасла его от позора, отказавшись яриться с ним! И ухо Алкуну срубила не случайно: могла поразить смертельным броском, но посчитала, что тяжесть наказание за непотребство в поединке, не ответствует его проступку!
В душе бушевала буря. Кто она такая, что бы одного миловать, а другого карать? Была и досада: совсем недавно отказывался от противоборства с девицей, а теперь ей же готов петь хвалебную песню за то, что она для боя выбрала другого.
И самое главное: как теперь оценивать боевое мастерство дружинников? После того, когда увидели малую крупицу того, чем обладает, ещё вчера никому не известная отроковица.
12
Домой отец и дочь возвращались молча. Уже войдя в ворота подворья, Икутар промолвил, глядя в землю:
– Ты знаешь Ольга, я начинаю опасаться твоих успехов. Хотя знаю, что ты их заслужила старанием в учебе и пролитым потом. Но слишком они громкие! Даже от их эха, уши закладывает.
После них, на тебя окружающий люд, как на героя сказаний зрит! Выделяя из всех и водружая тебя над собой. Слов нет, сладко людскую молву про себя слушать, преданные очи соплеменников вокруг зреть. Но ты должна запомнить на всю жизнь: кому больше дадено – с того спрос вдвойне! Всеобщее обожание и доверие – тяжкий груз и так вышло, что ты уже взвалила его на свои плечи. Сбросить теперь не удастся! Особых заслуг у тебя перед родом пока нет, да и быть не может. По твоему малолетству. Выходит, все, чем тебя наш народ наделил, отпущено впрок, наперед. И судьба твоя отныне – отрабатывать долг перед богами, перед родом – про собственное бытие забыв. Знай, что даже случайной ошибки, малой слабости – не простят тебе вчерашние обожатели. Надейся только на себя, на воинское братство и родных тебе людей!
Ольга выслушала внимательно, но что ответить, не нашлась. Утренняя победа уже не грела душу. Ликование дружины, по её поводу, не радовало.
– Завтра, по утру, Михей за нами будет: на Сивков луг отправимся. Не забудь напомнить Домне, что бы корзину, с харчами, собрала. А я к Микрохе наведаюсь, ерофеичем угощусь.