Воин Света. Том 1 - стр. 5

Московскую среднюю школу № 76 она окончила в мае победного 1945-го.

Летом того же года Людмила поступила на Восточное отделение исторического факультета МГУ имени М.В.Ломоносова. Нужно было выбрать страну для изучения, и она, не колеблясь, решила – Индия. В то время тема колониальной Индии считалась неперспективной для молодых специалистов, и индологов на курсе набралось всего четыре человека. Выбор для будущего ученого оказался судьбоносным.

Но почему именно Восточное отделение? Вот как об этом вспоминала сама Людмила Васильевна: «…мои родственники Потанины. Я ведь родилась в Новочеркасске в семье известного путешественника Григория Потанина, и вот он-то и привил мне страсть к познанию нового. Потанин был знаменитым исследователем Монголии и Китая <…>. Поэтому Восток с детства манил меня, и, когда пришло время выбора вуза, я, не колеблясь, решила поступить на восточное отделение истфака МГУ. Это был 1945 год»[29].

Об Индии абитуриенты в то время знали немного. С ее культурой и нравами Л.В.Шапошникова, как и многие ее соотечественники, была знакома разве что по произведениям Р.Киплинга. Примечательно, что полюбившееся в юности стихотворение поэта «Заповедь» стало для Людмилы Васильевны своего рода путеводной звездой, заповедью ее яркой, самоотверженной жизни, наполненной постоянным самосовершенствованием, поиском новых путей в науке, культуре, образовании и музейном строительстве.

В МГУ будущий индолог показала высокие результаты и стала отличницей учебы[30]. Сохранилась газетная публикация университета, в которой есть следующая характеристика студентки пятого курса Людмилы Шапошниковой: «Уважение и любовь товарищей она завоевала своим трудолюбием, скромностью, честным отношением к общественным обязанностям»[31]. Рядом опубликована фотография дипломницы за работой в кабинете Востока истфака МГУ. Там же сказано, что для написания диплома по теме «Образование компартии Индии» молодому ученому необходим «большой материал, в том числе на английском языке и языке урду»[32].

Учителями Людмилы Васильевны в университете и аспирантуре были видные отечественные ученые, основатели советской индологии Н.М.Гольдберг[33], И.М.Рейснер[34], А.М.Осипов, А.М.Дьяков. Каждый из этих выдающихся педагогов, оказавших на будущего индолога огромное влияние, заслуживает отдельного рассказа. Это были сильные личности, потерявшие многих своих друзей и коллег в период сталинских чисток в конце 1930-х, когда расстрелянное отечественное востоковедение лишилось большей части своих кадров. Индология также не стала исключением.

В результате репрессий востоковедов-индологов преемственность дореволюционной индологической научной школы, созданной стараниями Г.С.Лебедева, И.П.Минаева, С.Ф.Ольденбурга, Ф.И.Щербатского, практически прервалась[35]. Помимо физического устранения неугодных ученых из библиотек изымались для последующего уничтожения их опубликованные труды, горели и неопубликованные рукописи. Урон оказался практически невосполнимым. Индия как грандиозный духовный материк с его удивительной культурой, многовековой философской мыслью, напитавшей в том числе и русский Серебряный век, в советской индологии сталинского периода попросту перестала существовать. Иосиф Сталин не принял национально-освободительное движение Индии, считая его буржуазным, и отказывался налаживать с ней полноценное сотрудничество. Именно поэтому уцелевшие отечественные индологи не имели возможности стажироваться в Индии, пополнять и совершенствовать свои знания, проводить полноценные исследования. Скудные источники и литература, чудом сохранившиеся в университетских и других библиотеках после идеологических чисток, не позволяли изучать эту богатейшую в историческом и культурном отношении страну. Поэтому уцелевшие после репрессий индологи не только делились с подающими надежды студентами своими знаниями, но и предоставляли им возможность изучать ценные книги из собственных собраний.