Воин на полставки - стр. 66

Подняться я не могла. Даже если бы очень хотела. Тело мне больше не подчинялось. Словно каждый его миллиметр отчаянно хватается за землю. Или же закон тяготения в этот момент дал сбой и воздействовал на меня с удвоенной силой. Даже Подбородок должен был уяснить, что на сегодня с меня хватит. Поигрался денек в мучителя и ладно. Завтра ему уже наскучит, и тренировки наши приобретут более адекватный оттенок.

Но стоило мне предположить, что опасность моего обезвоживания и физического истощения миновала, что-то произошло. Что именно – я не поняла. Чувствовала лишь то, что меня взяли за руку и привязали нечто очень жесткое и колючее к моему запястью.

– Прекрати уже, Хён, – достиг моих ушей усталый голос Шена. – Дай ей хотя бы передохнуть.

– С…дохнуть… – одними потрескавшимися губами прошептала я.

Запястье мое дернули, будто бы проверяя натяжение веревки.

Веревки?

Сделав над собой неимоверное усилие, приподняла голову и приоткрыла глаза. Чтобы хотя бы в курс событий себя ввести.

Ввела. Средний брат сидел передо мной на корточках, привязывая тонкий канат к своей руке. Другой его конец оказался обмотан вокруг моего запястья.

Плохое предчувствие редко меня подводило. Кажется, Подбородок задумал что-то еще более ужасное, чем импровизированный марафон сестры вокруг поляны. Лицо у него сейчас каменное. По эмоциям прочитать мысли и намерения этого человека не удастся. Остается только теряться в догадках. Недолго теряться.

Мою руку дернули вверх и вперед с такой силой, что сперва я рывком встала на ноги, а затем вновь поцеловала землю и поехала по ней, собирая носом листья, шишки и всякий прочий корнеплод.

Если не найду в себе силы подняться и поравняться с этим полудурком, моё лицо под конец столь необычного променада в кашу превратится. Колени уже саднило. Скорость моего горе-препода была далека от прогулочной.

Ну, давай же. Стиснуть зубы, подтянуться. За его же руку подтянуться, замедлить. Вот ведь конь необъезженный, чтоб он провалился ко всем…

– Ах!

Мое сердце замерло. Остановилось. По той непростой причине, что земля подо мной исчезла. Обрыв, сплошной зеленый луг где-то далеко-далеко внизу, пушистые облака, проплывавшие мимо. Вот, что значит «как в замедленной съемке».

В воздухе я всё еще держалась только благодаря веревке, что связывала меня с Хёном. Уж он-то умеет использовать свою Ци по назначению.

Нет…

– Нет-нет-нет! Нет! – мертвой хваткой вцепилась я в его руку, когда поняла, что парень отвязывает эту спасительную связь. Причем с таким выражением лица, словно ниточку, торчавшую из ханьфу, выдергивает. – Ты что делаешь?! Хён!

– Учитель, – с поразительным хладнокровием поправил он меня, распуская узел.

– Пощадите, учитель! – едва не перешла я на ультразвук, сжав пальцы на его запястье до побелевших костяшек. Обрывок каната, связывавшего наши руки до недавних пор, полетел вниз. – Я больше не упаду. Я больше ни разу не упаду! И жаловаться не буду! Не буду, клянусь, клянусь, клянусь!

…и время остановилось, когда брат отцепил мои пальцы, отправив в свободный полет следом за канатом. Всё, что я могла – распахнуть глаза в немом ужасе, открывать и закрывать рот и глупо размахивать руками в воздухе.

Ведь Лао Хён сделал то, что обещал. Он сделал всё, чтобы наглая и неумелая самозванка покинула тело его сестры.