Военный талант - стр. 2

Епископ плотнее запахнул пальто, защищаясь от ледяных порывов ветра.

Здесь, среди застывших холодных вершин, что-то смутно беспокоило его. Каким-то непонятным Чулону образом горы бросали вызов теплому уюту крошечной церкви.

Там, дома, появилось еретическое движение, последователи которого заявляли, что говорят от имени Иисуса Христа. Они хотели, чтобы епископ продал церкви, а деньги роздал беднякам. Но Чулон, любивший бывать в самых суровых местах и этой и других планет, понимал, что церкви служат защитой от пугающего величия Всемогущего.

Он наблюдал, как набирает силу метель.

Несколько семинаристов выбежали из трапезной и шумно поспешили к гимнастическому залу. Внезапный взрыв юной энергии пробудил Чулона от задумчивости, и он взглянул на Тазангалеса.

– Замерзли? – спросил аббат.

– Нет.

– Тогда осмотрим остальную территорию.

Здесь мало что изменилось. Неужели прошло полжизни с тех пор, как они по ночам совершали набеги на трапезную в поисках пива? Неужели прошло так много времени с тех пор, как они бегали в Блейзинвелл и невинно флиртовали с девушками, ныряли голышом в горные озера? Боже мой, он словно наяву ощутил восхитительный холод светлых струй!

Тогда это казалось таким сладким грехом…

Посыпанные гравием и слегка припорошенные снегом дорожки приятно похрустывали под ногами. Чулон и Тазангалес обогнули библиотеку. Антенна, установленная на островерхой крыше здания, медленно поворачивалась вслед за одним из орбитальных спутников. Мокрые хлопья снега слепили глаза, начали мерзнуть ноги.

Кельи монахов располагались в задней части монастырского комплекса, на безопасном расстоянии от докучливых посетителей и послушников. Дорожка кончалась у простой металлической двери. Чулон смотрел в сторону пологого склона горы, возвышающейся за аббатством. На ее гребне виднелись едва заметные на фоне грозового неба арка, железная ограда и длинные ряды белых крестов.

Почетное место для тех, кто достиг цели.

Тазангалес уже открыл тяжелую дверь, терпеливо ожидая епископа.

– Минуточку, – сказал Чулон. Стряхивая снег с пальто, он задумчиво смотрел на гребень горы.

– Кэм, холодно.

В голосе Тазангалеса слышалось легкое раздражение, но Чулон сделал вид, что не заметил этого.

– Я вернусь через несколько минут, – наконец произнес он и, не прибавив больше ни слова, быстро зашагал вверх по склону.

Аббат выпустил ручку двери и покорно пошел за ним.

Тропинка, ведущая к кладбищу, была засыпана снегом, однако Чулон не обратил на это внимания и, наклонившись вперед, упорно взбирался выше. Два каменных ангела с печально опущенной головой распростерли крылья, охраняя вход. Епископ прошел между ними и прочел вырезанную на арке надпись: «Тот, кто учит других, как умирать, должен знать, как жить».

Ровные ряды крестов – самый старый слева, чуть впереди, – мрачной чередой уходили вверх к гребню горы, а потом вниз, по противоположному склону. На каждом начертаны имя, буквы, обозначающие гордое название Ордена, и дата смерти в стандартном летоисчислении Эры Христианства.

В дальнем уголке кладбища епископ нашел могилу отца Бреннера. Бреннер был рыжим, крепким и толстым, преподавал историю Церкви в период Великого Переселения.

– Вы, конечно, знали… – произнес аббат, заметив реакцию епископа.

– Да, но получить известие о смерти человека – совсем не то, что оказаться у его могилы.