Военное дело Московского государства. От Василия Темного до Михаила Романова. Вторая половина XV – начало XVII в. - стр. 44

Третий пример – государев Ливонский поход 1577 г. Согласно разрядным росписям, в нем приняли участие почти 7,3 тыс. детей боярских и дворян, 4,2 тыс. татар и прочих инородцев, 6,5 тыс. стрельцов и чуть меньше 1,5 тыс. казаков – всего немногим меньше 20 тыс. «сабель» и «пищалей»[181]. С учетом послужильцев – конечно, должно было бы быть больше, но насколько – это вопрос. Дело в том, что к концу 70-х гг. XVI в. экономическое состояние поместной милиции было далеко не идеальным (сказывались последствия экономического кризиса, эпидемий и неурожаев последних лет, растянувшейся вот уже больше чем на четверть века войны и политических пертурбаций), и она уже не могла поддерживать прежний уровень «конности, людности и оружности». И хорошо, если соотношение детей боярских и их послужильцев в это время составляло 2 к 1, а не меньше! В общем, можно смело предположить, что Иван Грозный прошелся по оставшейся непокоренной в предыдущие десятилетия части Ливонии с ратью, насчитывавшей не более 25 тыс. ратных людей (и снова без учета обозной прислуги и посохи).

И последний случай – роспись 1579 г., когда Иван Грозный готовился к отражению вторжения армии короля Речи Посполитой Стефана Батория. Без учета гарнизонов крепостей на «литовской» и «немецкой» «украинах» и в самой Ливонии он собрал детей боярских почти 9,5 тыс., немногим более 6 тыс. татар и всяких инородцев, 3,1 тыс. стрельцов и казаков, а также почти 4,6 тыс. ратных людей с северных, северо-восточных и восточных городов. В сумме получается около 23 тыс. «сабель» и «пищалей» (и если вычесть эту цифру из общей, почти 28 тыс. «всяких людей», названной в росписи, то, выходит, в войске было еще и почти 5 тыс. послужильцев детей боярских)[182].

Во всех этих случаях мы разбирали примеры, когда в поход на супостатов отправлялся сам государь, и, естественно, что в таком случае дело приобретало серьезный оборот – в поход снаряжались лучшие силы и отборные воины в немалом числе, а иначе что же это за «государев поход»? Конечно, при Иване Грозном таких походов было существенно больше, чем в предыдущие правления, однако царь самолично не всегда выступал против своих «государьских» ворогов, а по византийскому обычаю препоручал дело своим воеводам – «столпам царства». Подробных росписей таких походов с указанием численности каждой категории служивых до наших дней не сохранилось, но остались росписи с указанием количества «титульных» (термин О. А. Курбатова) «полков» и поименные списки воевод и голов, водивших ратников в поход и на «прямое дело». И по аналогии с росписями государевых походов можно прикинуть в первом приближении вероятную численность таких ратей.

Для начала рассмотрим зимний 1558 г. поход русской рати в Ливонию – поход, который, как традиционно считается, положил начало Ливонской войне 1558–1583 гг. Согласно русским разрядам, войско, выступившее против государевых недругов из Пскова, состояло из пяти полков (Большого, Передового, Правой и Левой рук и Сторожевого) под началом 10 воевод, под которыми «ходили» 38 сотенных голов (соответственно 13, 8, 7 и по 5), а также татар, черемис и «пятигорских черкас». В войско были включены также и два стрелецких прибора – Тимофея Тетерина и Григория Кафтырева. Сравнивая эти данные с полоцким разрядом 1562–1563 гг., можно заключить, что только «русский» компонент конной рати составлял порядка 7–7,5 тыс. бойцов и до 3,5–4 тыс. обозников-кошевых. К московским, новгородским и псковским детям боярским и дворянам необходимо добавить 3 тыс. татар и 1 тыс. стрельцов и, возможно, некоторое количество казаков. В итоге мы выходим на примерную численность русской рати в 12–14 тыс. «сабель» и «пищалей» и еще около 4–5 тыс. в обозе