Размер шрифта
-
+
Водяные знаки. стихи, романсы - стр. 3
И в прозорци2 с разбега стучать,
Обещая грозы неминучей…
Пала ночь, и глуха, и черна,
Засквозило вокруг, зазнобило…
Я опять очутилась одна
И опять своё имя забыла…
«На небе алыми мазками…»
На небе алыми мазками
Небесной магмы цвёл закат.
Он невесомо над горами
Висел и плавился. Раскат
Ворчливый грома плыл, стихая,
С востока из-за синей мглы,
Где гор громада налитая
Дубов баюкала стволы.
И робкий месяц из-за тучи
Ловил последний солнца луч,
И остриё звезды падучей
Вонзалось в спины дальних круч.
Одно мгновение, и пала
Завеса ночи, словно рок,
И ничего вокруг не стало, —
Закрылся видимый чертог.
Лишь в отдалении неясном,
Переливаясь и горя,
Огнивом вспыхивая красным,
Зажглись огни монастыря.
А ночь сгустила чёрный полог
И обострила каждый звук,
И стал невидимым посёлок,
И горы, ставшие вокруг.
Лишь под оркестр кузнечьих скрипок,
Под лай нестройный местных псов
Качался воздух, прян и зыбок,
И ждал заветных вещих снов…
***
Слоистый воздух то студён, то жарок
В заросшей улице над каменной тропой,
Из-под поникших виноградных арок
Вослед за мной он льётся медленной рекой.
На повороте хмелевой волною
Обдал лицо моё дремотный аромат,
И пчёлы заскользили дружным роем,
В излёте лета опыляя чей-то сад.
Цикорий отражение заката
В кордиеритовые чашечки пленит,
И, кажется, я здесь жила когда-то,
И потемневших стен мне дорог тленный вид,
Когда они, средь зелени мелькая,
Убогих будто бы щербин своих стыдясь,
Мне отдают тепло чужого края,
Где я и впрямь недавно снова родилась.
«Река молчит. В остудном ожиданье…»
Река молчит. В остудном ожиданье
Прозрачных струй – осенняя печаль.
За перекатом – синих ив смыканье
И омута таинственный Грааль.
Так тихо, словно жизнь вот-вот угаснет
И в зазеркалье омута падёт,
Лишь старых ив несмелые запястья
Над ней дрожанье успокоят вод.
А берега, не ощутив событий,
Гиперболой вопроса замерев,
Останутся хранилищем наитий,
Где скрыт в молчанье вечности распев.
Болгарские напевы
«Дождь пахнет рыбой. Может быть, она…»
Дождь пахнет рыбой. Может быть, она,
В раздутой туче плавая, играет
И, сетью молний там оплетена,
На землю чешую свою роняет?
И чешуя, сползая по стеклу,
На нём кривит серебряные блёстки…
Дождь, обернув мой двор в свою полу,
Бросает скупо книзу влаги горстки,
Тотчас закончив свой нетвёрдый крап,
Как только вечер, потемневший ликом,
Его настиг. Дождь выдохся, ослаб,
И солнце предзакатным нежным бликом
Вдруг высветило зелени кайму
Над черепичной красной мокрой крышей,
И светотень ажурную канву
Явила взору, где искусно вышит,
Дождём омытый, абрис вечных гор
И цепь огней в таинственном предгорье,
И на моём окне рисунок штор,
Изломанный дыханьем ветра с моря.
Уплыли рыбы в тучах… Верховей
Унёс их запах, острый, как касанье
Хребтов колючих радужных сельдей
И чешуи серебряной мерцанье.
«Не распознаю сослепу рубля…»
Не распознаю сослепу рубля,
Но лист любой на ощупь распознаю…
Уже за Янтрой вспаханы поля,
А лозы солнцем кисти наливают.
Из летних таинств не разгадан лишь
Округлый короб с мякотью ореха.
Он падает, скорлупкой бьётся в тишь,
Но этот звук для уха не помеха.
Его тугого тела не разъять,
Он бесконечно крепок для ладони.
Молочно-спел иль горек, – не узнать,
Пока сентябрь на землю не уронит.
И запах йода, и смолистый вкус,
И множество извилин мозговитых, —
Мой с детства не приевшийся искус
Открыть орех в стараньях позабытых.
Страница 3