Водоворот. Запальник. Малак - стр. 50
– Он маленький. Двести – триста нанометров, видимо. Сильно зависит от сернистых соединений, по крайней мере, структурно. Очень простой генотип; думаю, он использует РНК и для катализа, и для репликации, а это довольно хитрый трюк. Создан для простых экосистем, что имеет смысл, если перед нами конструкт. Они же не ожидали, что он выберется из пробирки.
– Но что он делает?
– Не могу сказать. Мне вместо нормального образца прислали какие-то ошметки, Кайфолом. Поразительно, что я вообще так далеко забралась. И если спросишь, то, по моему мнению, вполне очевидно, что нам и не положено понимать назначение этой штуки.
– А это не может быть какой-то реально лютый патоген?
«Должен быть. Обязан. Если мы сжигаем людей…»
– Нет. – Голос ее казался спокойным, но настойчивым. – Не мы их сжигаем. Они.
Дежарден моргнул.
«Это я сказал?»
– Мы на одной стороне, Элис.
– О да.
– Элис…
Иногда она его раздражала. По-настоящему. Ему так хотелось крикнуть: «Идет война. И не против корпов, бюрократов или твоих воображаемых Империй Зла; мы сражаемся против целой равнодушной вселенной, которая рушится вокруг нас, а ты мне тут на мозги капаешь, потому что приходится иногда мириться с потерями?»
Но у Джовелланос было в мировоззрении слепое пятно размером с Антарктику. Иногда ее никто не мог переубедить.
– Просто ответь на вопрос, ладно? Кто-то явно думает, что эта штука чрезвычайно опасна. Может ли это быть какая-то болезнь?
– Средство биологической войны, то есть. – К его удивлению, она отрицательно покачала головой. – Навряд ли.
– С чего бы?
– Болезни – это такие маленькие хищники, которые жрут тебя изнутри. Если они спроектированы так, чтобы кормиться человеческими молекулами, то их биохимия должна сочетаться с нашей. А D-аминокислоты предполагают обратное.
– Только предполагают?
Элис пожала плечами:
– Ошметки, не забыл? Я всего лишь говорю, что если А хочет съесть Б, причем так, чтобы впоследствии А не вырвало, то они должны иметь одинаковую биохимию. Но в этом смысле от Бетагемота до нас – как до облака Оорта. Хотя я могу ошибаться.
«Но носители – судостроители, водолазы…»
– А он может выжить в человеке?
Джовелланос поджала губы:
– Все возможно. Возьми, к примеру, А-51.
– Это еще что такое?
– Микроб – металлоокислитель. Обитает в иле, на дне глубоких озер, только вот несколько миллионов из них сейчас живет у тебя рту. Никто не знает, как он туда попал, но такие дела.
Дежарден сложил пальцы домиком и пробормотал чуть ли не про себя:
– Она назвала его почвенным микробом.
– Да она бы его кукурузным початком назвала, если б решила, что так прикроет свою корпоративную задницу.
– Господи, Элис. – Он покачал головой. – Почему ты вообще здесь работаешь, если мы только и делаем, что служим темному властелину?
– А все остальные еще хуже.
– В общем, я не думаю, что Бетагемот вылез из какой-то фармлаборатории. Скорее всего, он пришел из океана.
– Это как?
– Пожары коррелируют с людьми, которые долгое время провели в море.
– Океан – довольно большое место, Кайфолом. Мне кажется, если бы это была природная зараза, то она бы вышла на берег миллионы лет назад.
– Ага. – Дежарден вызвал личные дела каждой жертвы, относящейся к делу, – мысленно поблагодарив дьявольскую сделку, которая давала допуск к закрытой информации в обмен на свободу воли, – и принялся сужать область поиска.