Водоворот - стр. 2
– Да нет, чё вы гоните? – вступил старшой. – Это он сам приподняться пытался. Но выглядело жутко! Захрипел, захрюкал, на трясущихся руках на четвереньки встал, и глазками мутными на нас смотрит.
– Мне даже неудобно перед ним стало, – сказал второй. – Будто это мы его закопали.
– А он, наверное, так и подумал, – внёс ясность старшой. – Сначала закопали, потом откопали. Он и видеть то в тот момент ничего толком не мог. Из кромешной тьмы да на яркий свет. И глаза такие нехорошие…
– Точно, как будто с того света на тебя посмотрели, – вставил первый.
– И что дальше? Обратно вы его там не закопали? – спросил кто-то из слушателей.
– Дурак ты! – оборвал смешки старшой. – Настрадался человек, чудом жив остался. Считай, на том свете уже побывал. И я думаю: твою же мать, вот времена пошли, вот мы дожили! Людей заживо хоронят, как нечего делать! А только мы здесь при чём? А теперь ведь у всех начнутся проблемы! Да всё кладбище закрыть могут, пока разбираться будут!..
– Да нет, всё не могут, – возразил кто-то. – А жмуриков куда девать?..
– Но покойник-то наш оживший, какой красавчик, а?! – первый хотел закончить рассказ. – На четвереньках постоял, покачался, да как засеменит между крестов! Упал раз, но поднялся, дальше засеменил. Только его и видели!
– Да, – подытожил старшой, – а нет человека, нет и проблемы. Подождали мы, когда родственники назад соберутся, и покойницу ихнюю похоронили, как положено.
– А кто-то ещё возражать пытался, – вставил второй. – Мол, куда в эту могилу, из которой только что вот это достали?!
– Слышь, а нам-то пофиг! – сказали высоким голосом. – Чё-то не нравится – везите покойницу к себе домой, к своим детям! Хоть в огороде у себя её закапывайте!
– А что же этот покойник оживший, с ним-то что?
– А кто ж его знает? – ответил старшой. – Говорю же, нет человека, нет проблемы! Усеменил он куда-то, больше его никто не видел. Вон, малой даже ходил смотреть: может, ему врача надо вызвать, после такого-то? Но нет, не нашёл нигде. Видно, свинтил он с кладбища куда-то по своим жмуриковским делам. Где-нибудь сидит теперь, в себя приходит. А ящик вон, мы на заднем дворе оставили. Вещдок всё ж таки, если спросят.
– Да, вот это история! Страшно и на работу теперь идти! А вдруг это вампир был? Сидит теперь под каким-нибудь крестом, нас дожидается…
За дверью снова заржали.
2
Солнце пригревало всё настойчивее. Было слышно, как в небе беззаботно чирикают птички. С детской площадки доносился гомон. Вовка поморщился и отодвинулся подальше от раскрытого окна. Дрожащими пальцами поставил чашку с чаем на стол, собрался с мыслями и сказал:
– Понимаешь, Димыч, дело в том, что ты – это я, а я – это ты!
Димыч помешивал в чашке чай и с непроницаемым видом смотрел на Вовку. Тот силился сказать что-то важное, но никак не мог найти правильные, понятные слова. И нёс какой-то бред:
– Понимаешь, если закрыть глаза и забыться как следует, можно увидеть мир глазами любого человека. А может быть даже и не только человека. И… я вот думаю: а что же такое "я", если "я" – это кто угодно?.. А потому что "я" – это не только вот эти руки и ноги, не только голова, не только даже то, что я думаю или помню… Это нечто большее!
В другое время Димыч посмеялся бы над всей этой заумью и послал бы Вовку куда подальше. Но теперь он сделал вид, будто понимает и даже разделяет всё, о чём Вовка говорит.