Водоворот судьбы. Платон и Дарья - стр. 8
Государь беспомощным движением потрогал усы и отвернулся, чтобы скрыть от генерал-адъютанта мучившую его тревогу. Иванов, стукнув пятками, козырнул Романову и удалился, явно почувствовав спиной долгий взгляд императора.
В пять часов утра от дебаркадера отошел первый императорский поезд с охраной, придворными, прислугой, канцелярией и железнодорожным батальоном. А уже через час отправился второй поезд с золотыми орлами на вагонах, унося с собой императора, свиту и личный конвой. Какое-то недоброе предчувствие гнало императора в Царское Село.
Царские поезда, разрезая паровозами темную ночь, мчались в сторону Петрограда. Попытка заговорщиков удержать императора в Ставке не увенчалась успехом. Бледный Алексеев, нервничая и кусая кривившиеся губы не находил себе места в штабе. Генерал-адъютант страшился, а вдруг переворот не задастся, что тогда будет? Мысли в его голове метались вспугнутой стайкой птиц. У Алексеева испортилось настроение. В мутных глазах генерала затрепыхались недобрые огоньки, его лицо сделалось старым и злым. Но скоро к нему вернулась полная уверенность.
– Ты уже ничего не сможешь сделать, – с холодной маской на лице пробормотал начальник Генерального штаба.
Первая тревожная остановка императорских поездов случилась на станции Бологое. Офицер железнодорожного батальона сообщил дворцовому коменданту Воейкову, что дальше двигаться опасно. Взволнованный генерал-майор немедленно явился к императору и доложил, что впереди станции заняты революционными отрядами.
– Продолжайте двигаться дальше, – мрачно насупившись, ответил Романов.
Поезда прошли выходную стрелку, светофор и быстро набрали ход. Колеса бешено завертелись. В это же время в столице, испугавшись известия, что Романов и Иванов выехали в Царское Село, прилагали все усилия, чтобы не дать возможности императору и генералу добраться до цели. Комиссар Министерства путей сообщения Александр Александрович Бубликов приказал начальникам железнодорожных станций сообщать обо всех передвижениях воинских эшелонов и императорских поездов и не пропускать без его разрешения в Петроград.
За их передвижениями пристально следил инженер Министерства путей сообщения Ломоносов. Он принял все меры, чтобы Ники и Иванов не сумели добраться до Царского Села.
Утром на станции Малая Вишера комендант Воейков спешно разбудил Романова.
– Что случилось, Владимир Николаевич? – дрогнувшим голосом спросил император.
– Ваше императорское величество, мне только что вручили телеграмму. Заговорщики из столицы требуют от железнодорожников не пропускать императорские поезда! – воскликнул генерал-майор Воейков и протянул государю бумагу.
Романов встал с постели и, стараясь не показать своего недовольства, накинул на крепкое мускулистое тело теплый халат.
– Владимир Николаевич, направляйте поезда в Псков, мы поедем к Рузскому, – прочитав телеграмму, сонно промолвил Ники.
Император, размахивая полами халата, зашагал взад-вперед, потом разделся, лег в постель, но ни сон, ни дрема его не брали, сказывалась скопившаяся усталость и расшалившиеся нервы. Но через час он прикрыл смятые веки, и в его тревожных мыслях возникла свадьба с Аликс, которая состоялась в ноябре одна тысяча восемьсот девяносто четвертого года и против которой вначале выступали его родители. И только, почувствовав непоколебимое желание сына жениться на Аликс, они вынуждены были смириться с его выбором. Правда за это Ники пришлось дать обещание, что он взвалит на свои плечи тяжелые обязанности императора.