Водоворот судьбы. Платон и Дарья - стр. 44
Последние дни июля выдались такими сухими и теплыми, что даже земля потрескалась. Дикий аромат цветов, трав и листьев окутал дворец. Следом наступил пыльный и жгучий август. В первых числах месяца Керенский вновь посетил Романовых. Взаимные улыбки, дружеское пожатие рук, но затем улыбка на лице Керенского истаяла, и он объявил Романову окончательное решение Временного правительства.
– Николай Александрович, ради вашей безопасности и семьи правительство приняло решение вывезти вас из Петрограда, – пряча глаза, сказал Александр Федорович.
– И кудаже вы решили нас отправить?
На лице Ники отобразилась крайняя озабоченность.
– Пока я не могу вам этого сообщить, – уклонился от прямого ответа Керенский.
– Почему? – прямо спросил Ники.
Керенский натянуто улыбнулся.
– Об этом говорить преждевременно.
Романов вскинул на главу правительства сильно взволнованные синие глаза.
– Но мы хотели бы в Крым или на худой конец в Англию.
– Вы мне уже говорили об этом, – холодно ответил Керенский, и отведя глаза в сторону, сказал: – Николай Александрович выезд вашей семьи в Англию не состоится, потому что британское правительство отказалось принять вас.
– Почему же в Крым нельзя?
– Вывезти вас в Крым у нас нет возможности, поэтому вам сегодня же нужно собираться в дорогу. Вы можете взять с собой в дорогу все что угодно и кого угодно.
Слова Керенского об ответе Англии потрясли Романова. Его сердце болезненно сжалось. Как король Георг V мог бросить своего двоюродного брата? Как такое вообще возможно?! Это сообщение никак не укладывалось в голове Ники. Ответ Англии сильно взволновал государя. Он весь день не знал, что делать. То закурит папиросу, то пройдет по дворцу, то присядет в кресло.
“А может, обманул меня Керенский?” – невольно закралась мысль в голову бывшего царя.
Так до сумерек и пролетело время. Лишь ночь принесла небольшое облегчение.
За два дня до отъезда Романовых в Сибирь Керенский прибыл в Царскосельскую комендатуру, где его уже ждали полковник Кобылинский, председатель солдатского комитета прапорщик Ефимов, офицеры местного гарнизона и члены городского Совета.
– Прежде чем, что-то сказать вам я хочу взять с вас слово, что все сказанное мною здесь останется в секрете, – таинственно потребовал Керенский.
Присутствующие твердо заверили Керенского ставшему к тому времени уже главой правительства, что сохранят доверенную им тайну.
Керенский пробежал радостными глазами по напряженным лицам собравшихся людей и, по-наполеоновски скрестив руки на груди, сделал важное сообщение:
– Совет Министров принял решение вывезти семью Романовых из Царского Села. Сопровождать в ссылку семью Романовых поедет полковник Кобылинский и он же назначается начальником поездов, в которых отправятся царская семья и охрана, а отвечать за экспедицию будут комиссары В.А. Вершинин и П.М. Макаров.
По приказу Керенского Кобылинский сколотил большой отряд из трехсот пятидесяти солдат и семи офицеров, награжденных георгиевскими крестами. Всем солдатам выдали новую форму и винтовки, кроме солдат второго полка, что потом негативно скажется на их поведении в Сибири.
Перед отъездом Романовы умолили Кобылинского доставить из Знаменской церкви икону Божьей Матери, чтобы отслужить благодарственный молебен по случаю дня рождения у цесаревича Алексея. Евгений Степанович охотно исполнил их желание. Во время проведения церковной службы во дворец неожиданно заявились командующий войсками прапорщик Кузьмин, в сопровождении полковника и какого-то штатского, чтобы понаблюдать за Романовыми.