Водопад в пустыне - стр. 3
– Мама ответила, что должна подумать. Не знаю, долго ли…
– Недолго, – успокоил Асех. – Пока не подрастет Алия. Должен же кто-то вместо тебя помогать по хозяйству и присматривать за младшими детьми.
– Шесть лет ждать?! – ужаснулась Аминат. – Эта ленивица вырастет нескоро!
Тут она фыркнула, сообразив, что Асех шутит. Твердо заявила:
– Поговорю с отцом, когда вернется из Кафиша.
– Отец решает судьбу сына, – возразил Асех, – за судьбу дочери отвечает мать.
– Тогда я снова ее попрошу.
Улыбка Асеха стала явственнее.
– Нетерпение украшает невесту.
– Зато сдержанность не к лицу жениху!
Асех продолжал улыбаться ее горячности.
– Не спеши. Лучше я сам поговорю и с твоим отцом, и с Сетун-ахом.
Аминат, дай себе волю, долго бы еще курилась от негодования, как песчаная дюна под ветром. Однако, если Асех не считал нужным тревожиться, то не пристало беспокоиться и ей. Было бы смешно, откажись она доверять уму и силам собственного избранника.
Асех, видя, что она успокоилась, заговорил о другом:
– Какую машину ты видела?
– Серебристую машину, вон там, – она вытянула руку, указывая.
– Я тоже ее заметил.
– Да, она ехала с запада на восток, вдоль хребта Румяных гор. Наверное, – из Бериата. Только куда? Никак не могу догадаться.
– Здесь не бывает ни туристов, ни ученых, – с расстановкой проговорил Асех.
– Я подумала: может в соседнем становище кто-нибудь заболел? Они поспешили за врачом, и это неслась в Этиаш санитарная машина?
– Нет, – ответил Асех после короткого раздумья. – Заболей кто-нибудь из соседей, мы бы непременно узнали. Они поехали бы в Бериат за врачом мимо нашего стойбища.
– Верно, никто не проезжал, – согласилась Аминат. И снова в ее сердце змеей вползла тревога. – Чья же это была машина, Асех?
Он улыбнулся и, делая вид, что поправляет покрывало девушки, коснулся ее блестящих черных волос. Обычно женщины племени заплетали четыре косы и укладывали короной. Но Аминат причесывалась на городской манер, скручивая волосы в тяжелый узел на затылке. Волосы у нее были густые, но не вились, о чем она в тайне не переставала сокрушаться, завидуя кудрявым подружкам.
Асех провел кончиками пальцев по ее волосам, дотронулся до висков. Сказал внезапно тихо:
– Аминат… Машина давно уехала, песок занес отпечатки шин. А мы все гадаем…
Девушка прижалась щекой к его руке – словно к раскаленному на солнце камню прильнула.
Послышался шелест осыпающегося песка и мелких камешков. Асех отдернул руку. С обрыва, проваливаясь по щиколотку в песок, сбегала девочка. Летела так стремительно, что чуть не промчалась мимо. Асех подхватил ее и удержал.
– Алия! – воскликнула Аминат, не выказывая ни малейшей радости от встречи с сестрой.
Догадливая девчонка сообразила, что явилась не вовремя, и начала оправдываться:
– Меня мама послала. За тобой. Нужно укрепить шатер – утром, в спешке, плохо поставили.
Она обращалась к Аминат, но смотрела на Асеха и улыбалась самым умильным образом, пока не вызвала ответную улыбку. Затем быстро повернулась к старшей сестре и показала язык. Потом закружилась на месте, хвастаясь праздничным нарядом – красной рубахой, шароварами в красную и черную полоску и белым покрывалом.
Алия горной козой взлетела по крутой тропе на одну из вершин холма, издалека напоминавшего спину верблюда. Холм так и назывался «Двугорбым.» Аминат, сберегая драгоценную лошадь, избрала другой путь. Плавный, еле заметный подъем вел в седловину между двумя «горбами». Склон, обращенный к седловине, был пологим, его с легкостью одолевали и лошади, и овцы, и верблюды.