Во! - стр. 8
– А меня ты ценишь, как кирпичик киноиндустрии? Я слышал: у тебя после завершения этого другой проект намечается? Так я там как? Задействован? А, то мне деньги позарез нужны. Дом, этот долбанный на моей шее…
– Поживем, увидим. Ты же сам сказал: по завершению этого, а тут сам видишь, проблема на проблеме. И не известно ещё, что завтра будет.
Сане Конькову – напротив всё было предельно известно без гороскопа: при том раскладе, что существует на данный момент его, может, ждать только одно – пустота. Он перестал прислушиваться к протекающему в беседке разговору. То, что беспокоило говоривших, ему было совершенно безразлично.
Неожиданно раздался лязг входной калитки, и кто-то прошёл мимо его автомобиля уверенной тяжёлой походкой.
– Илья Степаныч! – раздался радостный возглас режиссёра. – Пожалуйте сюда к нам! У нас с Мишей, правда, коньяк уже кончился, но мы на вас, как на хозяина здесь всего, очень надеемся.
– Сейчас я Маше скажу, она быстренько стол организует, – с готовностью пообещал вошедший приятным бархатным басом.
«Директор колхоза домой пришёл», – догадался Коньков.
– А вы у брата своего коньячка ещё попросите, – просюсюкал режиссёр заплетающимся языком.
– У какого брата? У меня братан в армии прапорщиком служит.
– А директор завода шампанских вин разве не ваш брат?
– Какого ещё завода?
– Ну, брат Негодяева директор этого вин шмин завода, – второй раз выговорить сложноё словосочетание заплетающийся язык режиссёра уже не смог, – значит: он и ваш брат.
– Почему?
– Потому что вы и Негодяев родные братья. Вывод: тот брат директор виншнапс завода тоже ваш брат.
– А почему это Негодяев мой брат?
– Он мне об этом сам говорил, когда мы сюда собирались. Мы, на самом деле, из-за вашего родства сюда и приехали. Негодяев предложил мне: поехали на натурные съёмки к моему брату в деревню. Он, говорит, нам всё там бесплатно предоставит. Так мы и деньги сэкономим, и кино снимем, и у брата я погощу…
– Да, какой же он мне брат? Даже и по фамилии: я Мерзлов, он Негодяев. Кто-то из нас замуж вышел что ли?
– Вероятно и он Мерзлов, – не сдавался режиссёр со своими доводами, а Негодяев это псевдоним. Я лично всегда так думал. Ну, разве может быть настоящей фамилией фамилия Не-го-дя-ев, – произнёс он по слогам действительно довольно странную фамилию.
– А, псевдоним такой кому нужен?
– Да? – почесал режиссёр затылок так, что этот звук услышал даже Коньков в своей машине. – Тут без бутылки не разобраться.
Как раз к месту зазвенели тарелки – это видимо Маша, жена директора подоспела со своими обязанностями.
– А, Мише то вашему, кажись, уже хватит, – прозвучал её голос такой же бархатный, как и у мужа, только с обволакивающе нежным женским оттенком.
– Слабак он, – махнул рукой Сергей Сергеич. – Пусть здесь на лавочке поспит на свежем воздухе. К Гале ему сейчас нельзя.
– А что разве завтра съёмки не будет? – поинтересовалась заботливая женщина.
– Может и не будет, – обречённо изрёк режиссёр и, звякнув, стеклом о стекло добавил, – но только не из-за того, что мы тут посидим немного. Марья Степановна, может и вы с нами?
– Да, нет, спасибо. Мне завтра рано вставать.
Она тут же покинула полуночных гуляк, и когда проходила вблизи автомобиля Конькова, каскадёр услышал, как она зло проворчала, но уже не таким бархатным голосом: