Во власти зверя - стр. 67

Я нежно провела рукой по его красивому лицу, очертила контур губ и тяжело вздохнула. Бросила взгляд на волков в соседних камерах, они все поняли без слов, кивнули мне и отвернулись. Я осторожно подалась вперед и прикоснулась своими губами к губам Актазара. Его веки резко распахнулись, в глазах читалось удивление.

- Не борись, - прошептала я. – Ты все равно проиграешь, - с этими словами сбросила с себя плащ. – Прошу только об одном. Будь собой, приглуши звериную сущность.

Я знала, что волков возбуждало насилие, охота, поэтому пошла на эту близость добровольно, чтобы Актазар не потерял свою человеческую половину, чтобы им не правили инстинкты. Зверю не интересна легкая добыча, поэтому полукровка справился со своими эмоциями, глаза вновь стали золотисто-карими. Он с жадностью припал к моим губам, покусывал их, руками сжимая мою талию. Я отключила все чувства, постаралась ни о чем не думать. Лопатками ощутила неровность на каменном полу. Актазар навис надо мной как скала, дышал прерывисто, в его глазах читался голод. Оборотень покусывал мою шею, спускаясь ниже, прокладывая дорожку к груди. Я затаила дыхание. Тело откликалось на эти ласки, а вот душа так и оставалась пустой. Когда Актазар осторожно провел ладонью по внутренней стороне моего бедра, а потом проник в мое тело пальцами, я с шумом втянула в себя воздух.

- Расслабься, - успокаивающе прошептал он мне на ухо.

Актазар грозно рыкнул, когда понял, что я еще не готова для него. Это и неудивительно, то, что я согласилась добровольно на близость, еще не означало, что желала этого мужчину. В моих мыслях был другой. Так в памяти и всплывали черные глаза Одди. Старалась не думать о любимом мужчине, которому мечтала подарить себя. Ведь в таком случае душа начинала кровоточить.

- Только не бойся меня, иначе потеряю рассудок и не смогу быть нежным. Ты же знаешь, что страх возбуждает звериную сущность, - проговорил, сминая мои губы, целуя так, что вся кровь хлынула куда-то вниз.

- Я не боюсь тебя, - ответила осипшим от напряжения голосом.

Актазар заставил меня раздвинуть ноги шире, и я подчинилась. Его ласки вскружили голову, я поняла, что он был умелым любовником, знал, как доставить удовольствие. Робко прикоснулась губами к его шее, отчего у Актазара глаза затянуло пеленой страсти. Я осторожно провела руками по его спине, ощутив ладонями грубые шрамы. Полукровка застыл и приглушенно зарычал на меня. Актазар впился в мои губы, лаская, дразня. Я содрогнулась в его руках и тихо застонала, после чего он не дал мне одуматься, вошел в мое тело одним сильным толчком, губами поглотив мой крик. Никак не могла привыкнуть к новым ощущениям. Не понимала, нравилось мне происходящее или нет. Судя по тому, как Актазара лихорадило, он себя очень сдерживал, стараясь не причинить мне боль. Эти его попытки не навредить мне, очень согревали. Я разглядела в этом волке хорошую частицу души. Да, Актазар порой груб, может ужалить словами, часто показывал свое пренебрежение, но в момент близости, я видела его настоящего. Он противоречивый, как и я. У нас с ним много общего, жаль, что рядом с ним сердце билось ровно. Стало бы проще жить, если бы можно было выбрать, кого полюбить. Жаль, что это чувство возникает спонтанно, его нельзя контролировать. Мы любим кого-то не за внешние качества, даже не за внутренние, а просто так… Вопреки логике и здравому смыслу. Сердце оживает, когда рядом появляется объект любви, оно неугомонно стучит, сообщая разуму о том, что тот самый и единственный стоит перед глазами. Это чувство усиливается, разгорается жарким пламенем, если мы получаем взаимность и гаснет, если не оправдались ожидания. Вот и я ни о ком другом, кроме Одди думать не могла. Он запал в мою душу с первого взгляда, тогда будто молнией поразило. Установилась между нами невидимая связь, нить, которая объединила две звериные сущности. К сожалению, волшебство притяжения было испорчено, когда Мэл убила Рейна. Одди обозлился. Если бы он убил кого-то из моей семьи, я бы его возненавидела, старалась бы причинить ответную боль. Поэтому я понимала этого волка, его нежелание общаться со мной. Ведь в моем облике он видел убийцу, хоть разумом и понимал, что истинный его враг не я, а Мэл.