Во власти теней - стр. 26
– Не стоит специально искать то, что может тебе не понравиться, Крис, – подала голос Анжелика. – Я не говорю, что тебе следует закрыть глаза, но… если ты не знаешь, что будешь делать, если Денис и правда тебе изменяет… то лучше не лезь в телефон. По крайней мере пока.
– Блин, девчонки! – не выдержала я. – А давайте закроем эту тему? Вот правда, я не хочу её обсуждать. Я просто сегодня поговорю с Денисом и всё у него спрошу.
– Ну как знаешь. Только не вой потом, что я не предупреждала, – Ника осталась непреклонной.
Хоть мы и сменили тему разговора, но мысли то и дело возвращались к Денису. Анжелика права. Пока я была морально не готова устраивать проверки – измену я бы никогда не простила, а, значит, узнай я о чём-то подобном, то… лучше не домысливать.
Перед самым звонком мы перешли в соседний кабинет, где уже собралась вся группа. На этот раз я всё-таки решила вспомнить треклятые термины, чтобы не повторить недавний позор.
Градов не опоздал. Расслабленно вошёл в аудиторию и положил вещи на преподавательский стол, кивком позволяя нам занять свои места.
– Не могу сказать, что доброе, но всё-таки утро, – в своей специфичной манере выдал Евгений Александрович и бегло обвёл нас всех взглядом. На меня он не обратил ни толики лишнего внимания. – Начнём с нашего любимого.
– Барышников! – услышав свою фамилию, одногруппник, сидящий за соседней партой в правом ряду, медленно поднялся. – Правосубъектность.
Оттарабанив определение, он сел.
– Отлично, Барышников, единичка. Беляева! Правоспособность.
Вот уж это определение я знала наизусть.
– Установленная законом способность лица иметь субъективные права и юридические обязанности, – чётко произнесла я, силясь перебороть улыбку.
– Всегда бы так, – наконец, удостоил меня взглядом Градов, а в его глазах промелькнула какая-то доселе неизвестная мне эмоция. Впрочем, он тут же вернулся к планшету и ведомости, в которую выставлялись баллы и отмечалось посещение студентами пар. Удивительно, но сегодня Евгений Александрович не зверствовал – давал легкие термины, не запомнить которые мог только откровенный идиот. Хотя доставшаяся мне в прошлый раз «аккламация» была как раз из таких…
– И чему вы радуетесь? – когда опрос закончился, студенты довольно загудели – а как тут не радоваться столь просто полученному баллу? Мелочь, а приятно. – Умудрились за год выучить откровенную элементарщину? Зубрёжка – уровень начальной школы. Знаний в ваших головах от неё не прибавилось. От результатов теста волосы дыбом встают… – отчитал нас преподаватель. – Впрочем… – он усмехнулся. – Чем хуже вы учитесь, тем меньше у меня конкурентов. Итак… – Градов пробежался по списку группы, называя фамилию, балл за тест и вставляя свой комментарий.
– Теперь те, чьих имен я не назвал. Беляева, Дрогалев и Никульникова – списываете вы у соседей по столу отлично, но за это я оценки не ставлю. Всем по нолю.
Я часто-часто заморгала, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Да меня, отличницу с золотой медалью, никогда не выставляли… такой… такой… дурой! И пусть сама виновата, в облаках витала, пока все писали, но почему сразу ноль?!
Набравшись смелости, встала со стула, что не укрылось от внимания Градова.
– Что-то хотите сказать, Беляева?
Не смогла совладать с эмоциями. Знала – голос сорвется, едва я захочу произнести хоть слово. Потому замотала головой и тут же села под раздавшиеся смешки с задних парт.