Во власти Деспота - стр. 65
На горло ложится мужская ладонь. Мариб чуть сжимает пальцы, но я не чувствую дискомфорта. Мне надоело быть странной, мне надоело быть другой, мне жутко оставаться одной в будущем, потому что ни к кому больше так не тянет, а я так мечтаю подчиниться именно ему…
Мне вдруг захотелось, чтобы у нас было все по-настоящему: страстно, неудержимо. Так, как все начиналось в душе. Это уже потом Мариб прикладывал усилия, чтобы сдерживать себя и быть помягче, а сначала его движения были другими: резкими, раскованными, требовательными и даже немного жёсткими. Но сейчас я очень напряжена. Мне хочется, чтобы он был со мной таким, как привык, как он любит… я хочу знать, какой он настоящий: неудержимый, властный, очень темпераментный и горячий. Хочу почувствовать тот самый момент, когда его самоконтроль полностью отступит. Мне это действительно нужно!
Его руки на мне: гладят по животу, пробегаются по ребрам, переходят на спину. Прикосновения сводят с ума, а всё остальное осталось где-то в другой вселенной.
Мариб чуть подаётся ко мне, налегает, вновь заставляя нагнуться, наклоняясь вперёд, совсем немного. Он снова сдерживается. И это неприятно. Как будто у него нет эмоций. Или они недостаточно яркие и неудержимые, как будто у нас просто…
— Идём, — звучит глухой властный приказ.
Мужчина обхватывает мою талию. Прижимает к себе очень крепко, приподнимая и разворачивая к выходу из кухни.
— Куда? — уточняю растерянно.
— В спальню.
После короткого перерыва продолжает:
— Иначе я просто не сдержусь — прямо так, на столе возьму. Но тебе нужно помягче.
— Мариб, — оборачиваюсь в кольце его рук и осмеливаюсь произнести запретные слова, — останемся здесь? Давай попробуем, как тебе нравится, — и тихим шепотом стеснительно добавляю, касаясь его щеки, — покажи, как ты любишь…
Моя футболка летит в сторону, а мужчина наклоняется и сдержанно целует ключицы.
— Как я люблю, тебе вряд ли понравится прямо сейчас, — сухо, сбивчиво. Этот ответ, как и тон, ранит. Словно внутри образовалась маленькая ранка, но ноет очень сильно. Он отстранён. И от этого хочется плакать. Я не имею права претендовать на его эмоции, но они так нужны мне!
— Почему нет? — стараюсь заглушить обиду в голосе и мягко скольжу вниз по плоскому рельефному животу, чувствуя твердость мужских мускулов под ладонью и мягкость ткани: он все ещё в одежде. — Главное ведь — с тобой…
Неуверенно забираюсь под футболку, скользя пальцами, задирая ее, и медленно тяну вверх, желая, чтобы Мариб был обнажён хотя бы наполовину.
Он поддаётся и поднимает руки вверх, позволяя раздеть его.
А затем снова берет меня в плен своего тела, крепких предплечий, ласковых ладоней. И заставляет отступить назад.
Прижимает меня к столу, вновь укрывая волнами нежности, трепета и своей непробиваемой тяжелой энергетики.
Я сама испытываю неконтролируемое напряжение и дикую необходимость почувствовать его. Веду ладони вниз, случайно спотыкаясь о пояс его брюк, и неосторожно дергаю вниз, задевая твёрдую выпуклость на штанах. Мариб тотчас вздрагивает. От неожиданности я тут же одергиваю руку и поднимаю на мужчину извиняющийся беспокойный взгляд, надеясь, что ему не больно. Замираю смущенно.
— Лучше пойдём в постель.
Неприятная мысль царапает подсознание. Да… это же очевидно… он не даёт воли своей безудержности потому, что легко себя контролирует, он просто…