Во имя рейтинга - стр. 3

– Да.

– Тогда вы им мало платите. Они очень смелые люди.

– Я не думаю, что мы им мало платим.

«Мы». Это уже любопытно.

– По правде говоря, наши бухгалтеры считают, что мы платим им слишком много.

– Удвойте эту сумму, – посоветовал я.

– Возможно, мы так и сделаем. Но я пришел сюда не для того, чтобы говорить о них. Давайте поговорим о вас.

– Обо мне разговаривать скучно, – сказал я. – Вряд ли вы сможете сообщить мне что-то, чего я не знаю.

– С вами хочет поговорить мистер Уильям Картрайт. – Тон: «С вами хочет поговорить Господь Бог».

– Это странно, – сказал я. – Хочет поговорить Уильям Картрайт, а разговаривает Джон Мур.

– Ничего странного, – сказал он. – Мистер Картрайт не покидает своего офиса уже более двадцати лет.

– Наверное, ему там очень нравится.

– Мистер Картрайт хотел бы, чтобы вы нанесли ему визит завтра, в восемь вечера. В четыре часа на местном аэродроме вас будет ждать его личный самолет.

– Зачем ему личный самолет, если он двадцать лет не выходит из своего офиса?

– Как раз для таких случаев.

– И что от меня надо мистеру Картрайту?

– Только за то, что вы согласитесь побеседовать с ним лично, он намерен заплатить вам сто тысяч долларов. Независимо от итога вашей беседы.

– Мистер Картрайт сумасшедший?

– Богатые люди не бывают сумасшедшими. Они эксцентричные.

– Сто тысяч долларов только за разговор?

– Да.

– О чем мы будем говорить?

– Если бы я мог вам это сказать, мистер Картрайт не настаивал бы на личной встрече.

– Вы не можете сказать или не хотите?

– Не могу.

– Но вы знаете, о чем речь?

– Да.

– Мистер Картрайт представляет правительство какой-нибудь страны?

– Разве правительства платят такие деньги?

– Тоже верно, – сказал я. – Но вам известно, что я в отставке?

– Конечно.

– У меня «отставка–50», – сообщил я. – Это значит, что я не могу работать ни на одну федеральную либо муниципальную организацию.

– Мистер Картрайт представляет только собственные интересы.

– Хорошо, – сказал я. – Я поговорю с мистером Картрайтом и получу сто тысяч долларов.

– Самолет в четыре часа, – напомнил Джон Мур. – Я буду ждать вас у трапа.

– Кто это был? – спросил я у официанта, когда мистер Джон Мур, его кожаный чемоданчик и запах дорогого одеколона покинули террасу.

– Как? – изумился официант. – Вы не знаете? Это же мистер Джон Мур.

– И кто он такой?

– Мистер Мур? – Официант изумился еще больше. – Он… он же… ну это… и вообще…

– Понятно, – сказал я и затушил сигару.

– Кстати, он оплатил ваш счет.

Дэн

В нашем внутреннем обиходе он получил кличку Домосед.

Мы наблюдали за ним двадцать четыре часа в сутки, а он отказывался заниматься хоть чем-нибудь, что могло представлять для нас интерес.

Он просыпался рано и делал комплекс гимнастических упражнений общего плана. Никакой боевой направленности. Потом он купался в море, завтракал и весь день посвящал общению с женой и маленьким ребенком. Это было трогательно, особенно когда он вырезал из дерева фигурки разных мифических животных и давал их играть своему младенцу, но это было совершенно не то, что нам нужно.

Он редко встречался с Папой, еще реже – с Симпампулей. Он ни с кем не скандалил. Он любил свою жену и регулярно ходил в храм. Он никогда не покидал город. Мы никогда не видели оружия, даже тренировочного, в его руке. Казалось, его не интересует ничего, что выходит за пределы его маленького семейного мирка.