Во имя Абартона - стр. 37

Мэб поскользнулась на влажной траве у самого причала и едва не упала. Чтобы удержать равновесие, она ухватилась за перила, посадив занозы, и резкая боль отрезвила ее. Все ушло, осталось только раздражение. Мэб выругалась. Услышавший ее наконец – или соизволивший обратить внимание – Эншо поднял голову.

– Леди Дерован?

* * *

Мэб Дерован была раздражена, и в том не было ничего необыкновенного. Признаться, она была, как казалось Реджинальду, раздражена постоянно. И очень хороша в своем с трудом сдерживаемом гневе, который вот-вот готов был выплеснуться на ни в чем не повинные перила. Мэб пнула их самым неаристократическим образом, напоминая Реджинальду торговок с городского рынка, которых он привык видеть в детстве. Те точно так же пинали колонку с водой, не желающую работать; телегу, преградившую путь; мальчишку-газетчика, на минуту замешкавшегося.

Мэб поднесла ладонь к глазам и нахмурилась.

– Ну вот, занозы.

– Нужно быть осторожнее, – назидательно сказал Реджинальд, легко поднимаясь.

Он сделал шаг и окунулся в аромат цветов и смол – странное, противоречивое сочетание, любимые духи Мэб Дерован. Она не изменяла ему за шесть лет ни разу. Иногда он раздражал, иногда привлекал, сегодня же – нешуточно будоражил воображение. Тонкий, соблазнительный, он остался ночью на подушке. Такие ароматы всегда быстро тают на коже, но долго остаются на ткани и волосах.

Мэб потрясла рукой, словно надеясь таким образом избавиться от занозы.

– Отвести вас к доктору Льюису? – с фальшивой любезностью предложил Реджинальд, не сводя взгляда с бледной изящной ладони.

– Пинцет найдите, – огрызнулась Мэб.

Реджинальд нагнулся, поднял пиджак и вытащил из внутреннего кармана небольшой несессер. В нем, помимо всего прочего, сыскался и маленький изящный пинцет, с которым удобно и артефакты монтировать, и занозы вытаскивать.

– Дайте руку, – Реджинальд протянул ладонь.

Леди Мэб мотнула головой, вызывая целый шквал аромата. Выбившиеся из прически пряди задели щеку Реджинальда. На мгновение он забыл, что хотел сказать. Ах, да.

– Вы правша, леди Мэб. Бросьте эти глупости и дайте мне руку.

Морщась, женщина протянула ему раскрытую ладонь. Пальцы слегка дрожали, и пришлось сжать их крепче в своей руке, склониться ниже, пинцетом подцепляя занозы одну за другой. Раз. Два. Три. Запах цветов… что это? Не роза, не лилия, что-то тоньше, проще и экзотичнее одновременно.

– Что у вас за духи?

Мэб попыталась вырвать руку.

– В-вишня и кедр.

Поцелуй в раскрытую ладонь был лишним. Оба вздрогнули, отстранились, и пару минут смотрели друг на друга. То, что поднималось изнутри – и вместе с тем пришло извне, было им чуждо – заставляло дрожать. Мышцы сводило судорогой. Внутренности скручивало от ожидания, предвкушения, жажды.

– Нам… – голос Мэб сел, охрип, и это звучало удивительно сексуально. – Нам лучше пойти домой.

– Да, – таким же хриплым голосом согласился Реджинальд. – Домой.

Он бесцеремонно схватил Мэб за руку и потянул за собой вверх по склону.

В чем-то утрата контроля над собой была восхитительна. Мэб выпустила вожжи, позволяя своим страстям нестись на максимально доступной скорости, от которой кружилась голова, а перед глазами мелькали цветные пятна. Это было как катиться кубарем с холма, то и дело носом утыкаясь в метелки медоносов: и больно, и стыдно, и сладко. Остатки разума порой еще напоминали о себе, и Мэб оттащила Эншо от лестницы. Только не спальни, там им еще спать.