Внук кота Бегемота и другие - стр. 5
После такого рассказа у меня отпали все сомнения – при первой же возможности заведу птицу семейства вороновых. Желание было столь острым, что осуществилось оно буквально через несколько минут. Я уже не раз говорила о том, что реализуются лишь мечты, скопившиеся на кончике стрелы. Натянешь лук, запустишь стрелу, и она донесёт твоё желание до того «мага», который решает «быть или не быть».
На кованом ограждении газона, понурив голову, сидела серая городская ворона. Рядом с ней горько плакал маленький мальчик.
– Что случилось? Могу ли я помочь?
– Можете, если возьмёте себе мою ворону. Её зовут Клара. Я подобрал её совсем маленьким птенцом, когда она выпала из гнезда. Клара выросла, и теперь от неё много грязи. Мама выбросила птицу.
– Не плачь, я как раз мечтала завести ворону. Я сумею о ней позаботиться.
Вскоре я приобрела и большого лесного ворона Карла. Птицы у меня были необыкновенные. Во всяком случае, ни ворон Карл, ни ворона Клара ни разу не заставили свою хозяйку пожалеть о том, что она взяла их в свой дом. Ворона сидела в клетке рядом с компьютерным столиком, и когда я работала, всегда принимала в этом процессе активное участие. Она не произносила отчётливо слова и фразы, но выражала чувства каскадом необыкновенных по своей интонации звуков, которые без сомнения можно было перевести так: «Как хорошо, что ты рядом» – нежные тона; «Почему ты не обращаешь на меня внимания?» – с раздражением в голосе. После этой фразы ворона набирала в клюв воду из поилки и плевала в меня – уж теперь-то хозяйка наверняка оторвётся от клавиатуры и посмотрит ей в глаза. Почему-то больше всего Клара ревновала меня к компьютеру.
Карл тоже постоянно наблюдал за своей хозяйкой, приняв при этом очень смешую позу: выпячивал зад, а длинный клюв и часть головы просовывал между прутьями так, чтобы лучше видеть монитор. Внимание на себя он переключал ещё более действенным способом, чем ворона – опрокидывал миску с водой – при этом не помогали никакие крепёжные приспособления, а потом тяжело дышал, раскрыв клюв и гортанным голосом периодически орал: «Пи-ить! Пи-ить!»
Когда мой муж Антон узнал о моём намерении завести представителей всех птиц семейства вороновых, он начал настаивать на моём обращении к психиатру.
– В чём логика твоего требования? Надеюсь, ты не собираешься поместить меня в психиатрическую больницу.
– Если ты больная на голову, я оплачу лечение в стационаре частной клиники на условии анонимности.
– А если я здорова?
– Справку от психиатра принеси, тогда и поговорим.
Вердикт психиатра оказался не утешительным для Антона. Я психически здорова. Моё страстное желание заводить домашних питомцев и изучать их связано с тем, что я в смысле профессии занимаюсь не своим делом. В детстве я страстно мечтала стать ветеринаром, но отец был категорически против. Меня «запихнули» на физический факультет, что было модно в то время. Отец не посмотрел на то, что, будучи способным во многих отношениях ребёнком, наименьший интерес из всех наук я проявляла к физике. Я очень уважала учёных – физиков, поражалась абстрактному складу их ума. Но на первом курсе даже подумывала о суициде. И только страх перед жестоким родителем заставил преодолеть себя и прыгнуть выше головы. Я стала круглой отличницей по всем предметам. С математикой у меня дело обстояло гораздо лучше – пятёрки за контрольные получала без напряга. А вот по общей физике мне ставили хорошие оценки ради того, чтобы не испортить диплом. Со временем я всё же научилась решать физические задачи любой сложности. Но стоило это мне тяжкого труда. Однажды отец даже запер меня в своём кабинете и не выпускал до тех пор, пока я не решу более сотни задач. По мнению психиатра, если я откажусь от не реализованного призвания, от тесного контакта с братьями меньшими, от возможности их изучать, вот тогда у меня и произойдёт психический срыв. И станет постылой жизнь, и всё пойдёт невпопад.