Внизу наш дом - стр. 3
Малолетка, ведущая машину, если серьёзно, лучший лётчик из всех, кто есть здесь и сейчас, просто очень скромная и аккуратная, к тому же – не выпендривается лишний раз, вот и считается просто нормальным ответственным курсантом – ей доверяют, словно инструктору. Но по малолетству никакого документа выдать не могут – как бы не замечают её молодости и даже иногда нарочно отворачиваются – кадров реально не хватает, что при техобслуживании самолётов, что при «вывозе» новичков.
В памяти меня прошлого… э-э… будущего… тьфу, запутался. Короче, сам я не летал годиков пятнадцать, но перед этим лет шестьдесят с гаком уверенно поднимал в воздух поршневые машины самых разных типов. Последнее время созданные собственными руками. Это уже когда совсем старым стал – тогда и перестал резвиться в эфире. Простите за патетику. Другим любителям-самодельщикам помогал. Больше расчётами или советом, чем руками или примером.
Но сейчас, располагая сильным юным телом, невольно «придерживал» и ручку, и педали, изо всех сил стараясь делать это настолько легко, чтобы пилотесса не заметила моего «участия». Дудки! Шурочка – исключительно чуткое существо. И ещё она совсем не ругачая. Нет, спуску не даст, но сделает внушение без скандала. То есть – сразу в тыкву.
– Курсант, возьмите управление, – это прозвучало прямо в мой коротко стриженный затылок.
Вообще-то у меня пока коротковаты конечности. Не фатально, но изрядно неудобно. Особенно с педалями. Тем не менее, я вцепляюсь в ручку и начинаю «пробовать» машину на вкус – на У-1 я ни разу не летал. Пока вырос, они уже полностью выработали свои возможности и были сданы в утиль. Поэтому подробного знакомства с новой для меня техникой никак не избежать – скольжения, крены, лёгкие плоские повороты – надо прочувствовать планер.
Маневрируя, слышу, что Шурочка тоже легонько «сопровождает» органы управления, но не вмешивается, поскольку ничего опасного я не предпринимаю. Наконец – всё в порядке. Слился я разумом и телом с этой этажеркой. Совершил «коробочку» у аэродрома, закладывая аккуратные виражи, вышел в створ полосы и мягонько, точно по наставлению, приземлился.
Никто мне после этого ничего не сказал. Да и не видно было со стороны, что это я пилотировал, а не Шурочка. Даже «покатавшая» меня лётчица вела себя так, как будто пацаны, умеющие пилотировать, каждый день десятками являются на это лётное поле, построенное и оборудованное талантливым предпринимателем Артуром Антоновичем Анатрой, и выстроившись в очередь, ждут, когда кто-нибудь наступит им на лапоть. А потом даст полетать, чтобы загладить свою вину.
После посадки Шурочка снова взяла управление на себя, уверенно подрулила к ангару, возле которого нас дожидался механик, и заглушила двигатель. Не дав нам спустится на землю, техник поинтересовался:
– Как аппарат?
– Да шоб его гепнуло – один цилиндр через раз пропускает.
Механик сразу принялся снимать капот, Шурочка быстро куда-то упорхнула, а я остался – не пришлось мне в той жизни покопаться в этом агрегате. Заглядывая через плечо механика, я сообразил, в чем проблема, хотя система с вращающимися цилиндрами – вещь своеобразная. Но – странное дело – объёмное воображение, на которое я и раньше не жаловался, быстро вывернуло старую знакомую картинку.